Читать книгу «Котенок. Книга 2» онлайн.
«Засаду» в подъезде не обнаружил.
Выполнил данное маме обещание: вернулся домой до полуночи.
Утром я ещё во время зарядки изгнал из головы все мысли, что не касались работы над книгой. За завтраком слушал маму вполуха: воскрешал в воображении сцену, на которой вчера завершил работу. Во вчерашнем куске текста рядом с главным героем книги появился новый женский персонаж. Но первые фразы она произнесёт в сегодняшнем диалоге. Я представлял, как именно будет эта женщина вести себя с собеседниками. Дожидался, когда её уже почти оформившийся в моей голове образ обретёт не только визуальные черты. Вот только вымышленная дамочка не говорила — отмалчивалась. Словно чего-то стеснялась. Я слушал мамин рассказ о квартальном отчёте и размышлял над тем, почему в моих мыслях застопорился сегодняшний диалог. Главный герой с готовностью выдавал свои реплики. А вот женский персонаж будто воды в рот набрал.
Я вымыл посуду — это единственное, чем я помогал маме «по дому» (помимо выноса мусора). Услышал, что мама включила телевизор — она ещё вчера запланировала посмотреть фильм-концерт «Здесь мой дом родной» (я снова удивился её «всеядности», как телезрителя). Закрылся в своей комнате. Зашторил окно, чтобы не посматривать на верхушки сосен. Уселся за письменный стол. Главный герой сыпал на своего оппонента безответными фразами. Словно в театральной пьесе, где один из актёров позабыл свои реплики. «Ну, и чего тебе нужно?» — мысленно обратился я к упорно молчавшему персонажу. Снова прошёлся мысленным взором по внешности вымышленной женщины. Напомнил себе, с какой целью ввёл её в повествование. Откинулся на спинку стула, посмотрел на настольную лампу. Постучал ручкой по чистой странице тетради.
— Ну и фиг с тобой, золотая рыбка, — пробормотал я. — Не хочешь разговаривать? Будешь немой. Сама напросилась.
И тут же вскинул брови.
— Так вот почему ты молчала⁈ — сказал я. — Ты не умеешь говорить. Замечательно. Неплохой вариант…
Мысленно подкорректировал поведение главного героя. Отметил, что мозаика книжных событий сложилась в чёткую и логичную картину. Улыбнулся. Снова прочёл предложение, которым завершил вчерашний отрывок. Начало следующего абзаца уже родилось в голове — торопливо перенёс его на бумагу. Мелькнуло сожаление о том, что я (будто тот самый Достоевский) писал от руки, а не печатал на клавиатуре компьютера. Я отмахнулся от этой досадной помехи. Строчку за строчкой изливал на бумагу рождавшиеся в голове предложения. Позаботился о том, чтобы главный герой разобрался в причине молчания женщины быстрее меня (напомнил себе, что «тормозов» читатели недолюбливали). Следил, чтобы запущенные фоном события исчерпывающе пересказывали «реальные факты», но не затмевали собой основное («приключенческое») направление сюжета.
До обеда я работал почти без перерывов. Не без сожаления отложил ручку, когда завершилась «Утренняя почта», и мама позвала меня обедать. Удерживал в воображении образы книжных персонажей и слушал мамины рассуждения на тему того, что «знакомая» её двоюродной сестры пообещала «устроить» её в бухгалтерию первомайского «Центрального универмага» (которым заведовала свекровь этой самой «знакомой»). Я выслушал мамины фантазии на тему того, как мы «хорошо заживём» в Первомайске (при доступе к «дефицитам»). Отметил, что пока не соскучился по импортным вещам и продуктам. Даже о кофе не вспоминал, хотя на закате прошлой жизни охотно потреблял этот напиток. Вспомнил, что место в универмаге маме не достанется — её возьмут в этом декабре бухгалтером на завод «Красный маяк». А доступ к «дефицитам» мы получим «как все»: лишь на городском рынке, за «большие» деньги.
Я во второй раз за сегодняшний день погрузился в воображаемый мир: теперь без «сбоев». Без запинок расписал диалоги персонажей (превратившиеся в монологи главного героя и описание жестов его немой собеседницы). Воскрешал в памяти и переносил на бумагу почерпнутую в интернетовских статьях историческую информацию. Чувствовал, что дело двигалось к завершению главы. Понимал, что потратил на её сочинение непростительно много времени. «Раньше бы я за это время четыре главы напечатал, — мысленно посетовал я. — А то и все пять». Заметил, что ручка раздражающе медленно переносила на бумагу выстроенные в голове фразы. «Это тебе, Ваня, не метод слепой печати». Я поправил очки, размял уже слегка онемевшие пальцы. Не убрал незавершённую главу в ящик стола — подавил это желание. Справился с раздражительностью. Напомнил себе, что запланировал написать книгу до своего дня рождения.
В воображении уже маячили финальные строки главы — закономерный финал описанного в главе действа.
Вот только добраться до них помешала мама: она без стука ворвалась в мою комнату и сообщила, что меня «срочно требуют к телефону» (вместе с ней в мой «рабочий кабинет» проник дурманящий аромат жареных семян подсолнечника).
Я не без труда разогнул поясницу и прошёл в гостиную. Где узнал: к телефону меня «требовал» Руслан Петров. Я удивился, услышав в трубке голос Руси; кашлянул — прочистил горло.
— Алло?
— Слушай, Крыло, может, ты мне объяснишь, что происходит? — спросил Руслан. — Какого фига твоему дружку понадобилось от моей Надюхи? Что за ерунду этот дурик ей наговорил? Что вы пили вчера после концерта?
Я выловил из его монолога слова «концерт» и «пили».
Ответил:
— Портвейн.
Заметил удивление на лице сидевшей на диване (напротив телевизора) мамы.
— Рокотов пил, — уточнил я. — Ты ведь меня о нём спросил?
— О нём, о ком же ещё⁈ — сказал Петров.
Руслан рассказал мне, что «пару часов назад» Сергей Рокотов позвонил «Надюхе» и уговаривал ту показать ему «стихи». Об этом разговоре Надя сообщила своему ухажёру «недавно»: у Петрова дома не было телефона. Я сделал вывод из его слов, что уже сам факт звонка Рокотова Руслана разозлил. Хотя Надюха и твердила Русе, что «Серёжа говорил вежливо и без всяких там намёков». Теперь Петров выяснял у меня, что за «стихи» понадобились Рокоту. Я отметил, что именно упоминание «каких-то» стихов сбило Руслана с толку. Сделал вывод: только эта «странная тема» разговора и уберегла Рокотова от немедленной трёпки. Руся заподозрил, что в случае со звонком Сергея он «чего-то не догнал» — позвонил мне, чтобы «посоветоваться» и «не испортить лицо артиста зазря». Я покачал головой: почувствовал, что рассказ Руслана выдернул меня из воображаемого мира книги.
Сообщил Петрову, что Сергей искал стихи для новых песен.
— А Надюха-то тут причём? — спросил Руся.
— Наверное, он решил сделать песни из её стихов, — сказал я. — Вчера мы после концерта разговаривали на эту тему. Не о твоей Наде конкретно. А о том, что многие девчонки балуются сочинением стихотворений. Сергей выразил желание создать собственный репертуар. Вот и ищет теперь поэтов.
— Надюха пишет стихи?
Я уловил в голосе Руслана нотки неуверенности.
— Думаю, как раз это Рокотов сегодня и выяснял.
— Слушай, Крыло… я узнаю у неё, — произнёс Петров.
И тут же спросил: