— Очень может быть, — сказал я. — Экскурсия к пограничникам, где будет только наш невезучий десятый «А» класс. Такой вариант выглядит логичным. Не находишь? И более вероятным, чем нападение солдат финской армии на нашу школу. Где оружие — там и несчастные случаи. А иногда даже и не случайные.
— Несчастный случай? — повторила Волкова. — И выживут только пятеро из всего класса?
Я поправил очки.
Предположил:
— Или же эти пятеро попросту не поедут на экскурсию. Что тоже кажется логичным. Именно это я и предположил, когда вспомнил слова Лёни об Оле Ерохиной. Вот уж кто точно бы не поехал ни на какую заставу! Почти не сомневаюсь: ты, Волкова, стала бы шестой выжившей. По своей воле ты к пограничникам вместе с классом не поедешь.
Алина неуверенно повела плечом.
Я посмотрел на показавшееся впереди, на горке, облицованное красным кирпичом здание почты. Его внешний вид отличался от прочих городских построек. Лишь большие окна намекали: его тоже построили и спроектировали финские строители. Будто бы в подтверждение этому факту на стене трёхэтажного строения я увидел баннер с изображением соединившихся в рукопожатии рук, разукрашенных в цвета флагов двух стран: Финляндской Республики и СССР.
— Ты должен рассказать об этом… кому-нибудь, — сказала Волкова.
— Я рассказал: тебе.
Алина помотала головой — её собранные на затылке в хвост волосы словно заискрились.
— Ты должен рассказать о своём сне милиционерам, — сказала она. — Или… ещё кому-нибудь. Чтобы они помешали той экскурсии. И предотвратили несчастный случай.
Я усмехнулся.
— Вот этого я как раз и не сделаю.
Волкова сжала мою руку.
— Почему? — спросила она. — Ведь… нужно же что-то предпринять!
Я кивнул.
— Нужно. Обязательно.
Ухмыльнулся и добавил:
— Но рассказывать о своём сне я никому не буду.
Солнце скрылось за облаком — глаза Алины тут же потемнели. Мы остановились, не дойдя до входа в почтовое отделение около двух десятков шагов. Я смотрел на тот лесок, куда в субботу ПТУшники загнали «школяров» — Алина рассматривала моё лицо.
— Почему? — спросила Волкова. — Ты думаешь, тебе не поверят?
Она дёрнула меня за руку.
— Но ведь я же тебе верю! — сказала Алина.
Десятиклассница смотрела мне в глаза.
Я закусил губу — сдержал улыбку.
— Тогда почему ты не расскажешь об этой экскурсии милиционерам? — спросила Волкова.
— Потому что прекрасно представляю, чем для меня обернётся тот рассказ, — ответил я.
Опустил взгляд, стряхнул на асфальт прилипший к моему ботинку оранжевый лист рябины. Рядом с нами приземлились два голубя. Птицы склоняли набок головы, посматривали на нас в ожидании подачки.
— Допускаю, что мне поверят, — сказал я. — Допустим, что власти нашей страны не упрячут меня в психушку.
Погремел дипломатом — голуби не испугались, а подошли ближе.