Читать книгу «Та'рих-и Рашиди» онлайн.
В Наушахре ко мне присоединились все малики Кашмира. Искандар Тупчи находился в одном дне пути от Наушахра, а Амир /318а/ Ходжа-йи калан был в Сиалкуте. В тот же день, когда я послал к Искандару Тупчи человека, прибыло известие, что все люди ушли из Лахора. Я поспешно отправился в путь. Когда я достиг подножия Кашмирского перевала, Каджичак поднялся по одной дороге, мы — по другой, и без особых стычек мы вошли [в Кашмир].
Однако, когда Искандар Тупчи и Амир Ходжа-йи калан услышали об уходе [войска] из Лахора, Искандар обратился [за помощью] к Сарангу — одному из султанов[1210] подножия горы Хинд, а Амир Ходжа-йи калан ушел из Сиалкута и присоединился к беглецам [из Лахора]. [Хумайун] падишах сколько ни старался придти в Кашмир, никто к нему не присоединялся. Несколько безрассудных глупцов, а именно Хиндал мирза, Йадгар Насир мирза и другие повели падишаха в Татту и Бакар на Мирза Шах Хусайна, сына Шах бек Аргуна, сына Зуннун Аргуна. Мирза Шах Хусайн — это тот, о котором упоминалось ранее.
Когда Бабур Падишах силой отобрал Кандагар у Шах бек [Аргуна], тот прибыл в Уча и Татту и стал владеть всеми теми местами. Когда он умер, его сын, Мирза Шах Хусайн, занял место отца и долгое время занимался укреплением крепости и управлением делами. И действительно, он — человек рассудительный и расчетливый. Группа глупцов выступила против него, но ничего не смогла сделать. Хиндал мирза бежал в Кандагар. Правитель Кандагара встретил его[1211], и он стал претендовать на независимость. Камран мирза выступил против него из Кабула и после ряда неприятных дел был вынужден просить пощады у Камран мирзы и взялся служить ему. Вслед за ним Йадгар Насир Мирза и Касим Хусайн Султан также бежали от [Хумайун] падишаха и присоединились к Камрану мирзе. [Хумайун] падишах после бесчисленных трудностей и безмерных напастей уехал в Ирак и в настоящее время не известно, что с ним стало. Что касается Камрана мирзы, то он находится в Кабуле в безвыходном положении от ударов судьбы.
/318б/ Остается уповать на Аллаха преславного и милостивого, что он каким-нибудь удивительным способом вновь возведет на трон царства Хумайун падишаха и даст народу благоденствие под сенью его милости <во имя Мухаммада и его славных потомков>. Такое царство, как у него, и величие мало кто имел, и вместе с тем бедствия и трудности, которые он испытал, мало кому из государей выпадали на долю. По предопределению Аллаха, когда дело великого государя приходит в расстройство, то это исходит от него самого, и если тот выдающийся обладатель царства при этом останется жив, то в спасении его головы заключена мудрость Аллаха. Так, отцу Хумайуна — Бабур Падишаху, как упомянуто в предыдущих частях этой книги, несколько раз удавалось овладевать троном Самарканда, а затем он терпел крупные поражения. Однако в тех поражениях голова государя оставалась невредимой. В конце концов всевышний Аллах удостоил его такой власти, что весь мир получил от него пользу, а его имя сохранилось среди султанов навечно. Так как Господь милостивый и всеведущий также сохранил жизнь Хумайун падишаху в водовороте этих опасностей, то, возможно, в этом заключены божественная мудрость и счастливый исход, <если захочет милостивый Аллах>.
ГЛАВА 116.
РАССКАЗ О РАССТАВАНИИ АВТОРА КНИГИ С ХУМАЙУН ПАДИШАХОМ; О ЕГО ВСТУПЛЕНИИ В КАШМИР; О ЗАВОЕВАНИИ КАШМИРА; О СОБЫТИЯХ ТОГО ВРЕМЕНИ И О ЗАВЕРШЕНИИ “ТА'РИХ-И РАШИДИ”
По августейшему разрешению Его величества [Хумайуна], благодаря божественной поддержке, с согласия всех мирз, по изложенным выше причинам я направился в Кашмир. Как уже упоминалось, двадцать второго раджаба я перешел через перевал Кашмира. Год вступления в Кашмир я нашел в цифровом значении слов “двадцать второе раджаба” — “дар бист у дуввим-и раджаб” [947/22 ноября 1540 года]. Был сезон Стрельца. Как только я вступил [в Кашмир], высокое небо из облаков[1212], являющихся его наместником, поздравляя меня, стало попеременно сыпать на головы людей капли дождя, подобные жемчужинам и перлам, и динары снега, подобные монетам шахрухи. Кит'а:
Благодаря милости Всевышнего та зима прошла спокойно. Однако Каджичак, который свою супругу — владение Кашмира — посчитал окончательно разведенной с ним, и больше не надеясь на нее, оставил семью под защитой Малик Абдала и Зангичака и ушел. Он думал, что наступят разные перемены, и, как было прежде, они не прекратятся за один год, — мисра:
Все люди Кашмира, будучи такого же мнения, как он, ушли вместе с ним. Они не знали извечного установления всеведущего Господа, [заключенного в айате]: <Скажи: О Аллах, царь царства>. — владетель стран мира, бесспорный владыка владык, <ты даруешь власть, кому пожелаешь, и отнимаешь власть, от кого пожелаешь[1213]>. Рубаи:
Каджичак предположил невозможное, а именно, что Шир хан, возможно, своим могуществом и силой сможет изменить божественное предопределение, и прибег к его помощи. В начале весны, когда тучи войска зигзагов и сияний обнажили меч, подобный пламени, и из ружей грома с помощью огня молнии стали стрелять градом, подобным ружейным пулям, а войско зелени на поле сражения начало показывать острия, подобные кинжалу, и из-под зеленых листочков стали пробиваться цветы деревьев, Каджичак, добившись поддержки и помощи от Шир хана, выступил с большим войском. Когда известие об этом подтвердилось, Малик Абдал [Макри] — его опора и поддержка в этих делах — по причине водянки переселился из мира бренного в постоянную обитель загробного мира, и все дела легли на Зангичака. Одним словом, испытывая всевозможные трудности, описание которых вызвало бы скуку, мы оставили семьи в крепости Андаркул[1214][1215] и с отрядом людей, который на самом деле представлял собой неорганизованное сборище, отправились сражаться. Кит'а:
Короче говоря, в течение трех месяцев мы укрепляли надежные места. В конце концов Каджичак под защитой войска Шир хана почувствовал себя львенком, горделиво прошел выше укрепленного нами места и дошел до места, где мы остановились. Кашмирское войско с нашей стороны, казавшееся сплоченным, разбежалось, и осталось могольское войско. В тот день никто и не думал о сражении, большинство людей разбрелись по своим делам. Собралось около двухсот пятидесяти человек, а с небольшим количеством кашмирцев, присоединившихся к моголам, стало около трехсот человек и они стояли против пяти тысяч всадников и двух слонов. Пехотинцы [противника], которых было больше, чем всадников, зашли с тыла и стали грабить обоз. Особенности этой битвы и ее трудности были таковы, что если ее описывать, то читатель заподозрит красноречие и приукрашивание рассказа, поэтому, воздерживаясь от подробностей, мы ограничимся кратким изложением. Короче говоря, во время полученного намаза, в понедельник восьмого раби' II 948 (1 августа 1541) года смысл айата: <Разве ты не видел, как поступил Господь твой с владельцами слона?> отразил состояние противников, и глашатай божественного откровения прочитал для ушей наших душ айат: <Помощь от Аллаха и близкая победа>[1216]. Господь, открывающий двери счастья, <да славится его могущество>, обратил в бегство пять тысяч всадников и несколько тысяч пехотинцев перед войском в триста человек [согласно айату]: < Сколько небольших отрядов победило отряд многочисленный с дозволения Аллаха>[1217], <Правдив всевышний Аллах и Его великодушный посланник>[1218] Стихи:
Удивительно, что хотя благодарность за Его милость обязательна, сей ничтожный раб не в силах этого сделать, [а если он сделает это], то этим он может уменьшить ту благодарность, которая выражена Ему великими людьми, приносить же извинения за свою неспособность таким, как я, ничтожным людям, — означает ставить себя с один ряд с теми великими людьми, а проявление[1219] /321а/ такой неучтивости — дело ужасное. Рубаи:
Дойдя до этого места, перо сломалось. Одним словом, хатиб Кашмира Маулана Джамаладдин[1220] Мухаммад Йусуф хронограмму этого события нашел [в словах]: “фатх-и мукаррар”[1221] (“повторная победа”), потому что до этого я уже приходил в Кашмир и одерживал победу, <как об этом уже упоминалось[1222].
ГЛАВА 117.
ЗАВЕРШЕНИЕ КНИГИ ОБРАЩЕНИЕМ К ГОСПОДУ РАБОВ[1223]
Содержание: автор обращается к Аллаху как к Единому, Необходимосущему, Всемилостивейшему и Всепрощающему, которому рабы его за все данные им блага должны воздать благодарения, и за это Аллах прощает им их заблуждения. Принося свои благодарения Аллаху и прося у него прощение за свои заблуждения, автор обращается также к читателю с просьбой простить его за возможно допущенные им ошибки в своем сочинении.
ГЛОССАРИЙ
Авмак (аймак, омак) — восточно-тюркское слово, имеющее примерно одинаковое значение со словом “иль” и чаще встречающееся в тюркских диалектах. Первоначально оба слова означали “племя”, но позже употреблялись и для обозначения больших племенных союзов как политических объединений.
Ансары (мн. ч. от “насир” — арабск. “помощник”) — сподвижники Мухаммада, а именно жители Ясриба (Медины), поддержавшие Мухаммада после хиджры и предоставившие убежище ему и другим мусульманам, переселившимся из Мекки — мухаджирам
Арк — цитадель, крепость.
Асхабы — сподвижники Мухаммада (см. ансары).
Атабек — наставник, опекун наследных принцев.
Аталик — букв., “заступивший место отца”, высшее должностное лицо при наследнике престола.
Ахтачи — одна из десяти учрежденных Чингиз ханом придворных должностей “заведующего поставок овец”; у Рашидаддина то же самое лицо именуется конюшим придворных табунов.
Бадж — дань, а также дорожная пошлина (в XVI — XVIII вв. известная также под словом “рахдари”).
Бакавул — придворная должность стольника, следившего за исправным состоянием государевой кухни.
Бахадур — со времен Чингиз хана один из титулов феодализированной военно-кочевой знати; употреблялся и в первоначальном исконном значении — “богатырь”, “герой”.
Бахши — термин многозначен. Одинаково прилагался как к уйгурским писцам, находившихся при дворе Тимуридов вплоть до последних представителен этой династии, так и к буддийским монахам.
Берат — документ, выдававшийся ханом сборщикам налогов и дававший право на сбор с населения установленного количества налога в пользу казны.
Вакф — недвижимое имущество или иная собственность, завещанные на богоугодные и благотворительные дела.
Вилайат — административная единица; область, в которой имелся правитель — хаким, назначавшийся главой государства.
Газ (гяз) — мера длины, приблизительно равная 90 см.
[1210] Добавлено по Л2 248б; Л3 186б
[1211] Приведено по Л2 249а; Л3 186б (в Т — не встретил)
[1212] Добавлено по Л2 249б; Л3 187а
[1213] Коран, III, 25(26).
[1214] Андаркул — по мнению Илайеса правильное произношение “Индракот” и находилось это место, по-видимому, недалеко от современной Барамулы. (Росс, с. 485, прим. 2).
[1215] В Л2 250а — Бадаркул
[1216] Коран, LXI, 13(13).
[1217] Коран, II, 250(249).
[1218] Коран, ХХХШ, 22(22).
[1219] Текст в Т заклеен при реставрации листа и восстановлен по Л2 250б (частично прочитывается и в Т)
[1220] В Л2 250б — Джалаладдин
[1221] Хронограмма дает 938 год, что расходится с упомянутым выше самим автором 948 годом (л. 320 6).
[1222] Добавлено по Л2 250б; R 480
[1223] Заключительная глава, занимающая три четверти листа 321а и полностью лист 321б и содержащая благодарность автора Аллаху за помощь в его труде, дана в пересказе