Читать книгу «Та'рих-и Рашиди» онлайн.
На шестой день осады, когда владыка небесного трона поднял знамя победы для завоевания крепости лазурного неба, хан верхом на коне объезжал войско, и к какому бы отряду он ни подъезжал, бросал жемчужину отваги в уши усердия эмиров и остальных. Тем, кто проявлял усердие, он обещал улучшить их положение, а тех, в работе которых замечал нерадивость, наказывал хлыстом угрозы. Так он объезжал крепость, и когда подъехал к участку моего дяди, один [из осажденных] что-то крикнул сверху из крепости. Они прислушались. Он сказал: “Пусть один из мулазимов Саййид Мухаммада мирзы подойдет ближе, у меня есть к нему слово”. Послали одного. [Осажденный] сказал “Если здесь есть кукалдаш мирзы 'Али Саййид бахадура, то пусть он подойдет”. Послали 'Али Саййида. Через некоторое время 'Али Саййид вернулся и сказал, что даруга [крепости] Амин говорит: “Саййид Мухаммад мирза является братом Мирза Аба Бакра, а мы из рода в род являемся их рабами. Вот уже три месяца, как мы всей душой стараемся оправдать хлеб-соль несмотря на то, что в течение этих сорока лет мы ни на миг не чувствовали себя в безопасности от Мирза Аба Бакра. Тех, кого он [хотел] убить, убиты, а те, кто остался в живых, каждого из них он подверг какому-нибудь наказанию, начиная от кастрирования до отсечения руки и ноги или выкалывания глаз. Он непременно подвергал какому-нибудь наказанию [каждого]. Несмотря на все это, мы оправдывали его хлеб-соль. Но теперь наше терпение иссякло и нож подступил к костям. Если, успокоив души этих дрожащих от ужаса вражды [людей] и, пощадя их жизнь и имущество, нам пожалуют надежду [на жизнь], и поручителем за это дело станет Саййид Мухаммад мирза, то мы, сдав крепость Вашему наместнику, вступим в ряды мулазимов небоподобного порога”. Когда хан услышал это, он очень обрадовался, отправил обратно 'Али Саййида сказать им, что то, о чем они просят, будет выполнено вдвойне и пусть они пришлют доверенного человека. /202б/
ГЛАВА 47.
УХУДШЕНИЯ ДЕЛА МИРЗЫ АБА БАКРА И НЕСКОЛЬКО СОБЫТИЙ, ОТНОСЯЩИХСЯ К ЭТОМУ. КОНЕЦ ПРАВЛЕНИЯ МИРЗЫ АБА БАКРА
Одним из злостных деяний Мирза Аба Бакра было создание им тяжелейших законов и правил. За малейшие нарушения этих правил он предавал людей смерти и не довольствовался иным видом наказания. Когда он убивал того человека изуверскими способами с муками, то начинал бояться его людей и племени. Он был уверен, что эти люди никогда не примирятся с ним и тогда он пускался на истребление этих людей и никого из них не оставлял в живых от грудного ребенка до беременных женщин. Каждого из тех людей, от мужчины до грудных детей, он подвергал такому истязанию, что они желали смерти как избавления, о чем, впрочем, уже рассказано при описании жизни [Мирзы Аба Бакра].
В конце концов [Мирза Аба Бакр] передал все дела войска Мир Вали, а [управление] государством и подданными — Шахдане кукалдашу. Этим двум людям он полностью доверял, и они проявляли необыкновенное старание.
Как уже было кратко упомянуто, Мир Вали так очистил Аксу и Моголистан [от противников], что долгое время ни один из моголов и киргизов не смел пересечь местность, расположенную на расстоянии двух или трех месяцев пути до Кашгара. Все моголы притаились в Чалише и Турфане, а киргизам он [разрешил] остаться на этой стороне Иссик Куля. Он также окончательно захватил Узганд — самый важный город вилайата Ферганы, Ош, Маду и Чагирак и все, что расположено выше Андижана. Он также овладел большей частью Каратегина и земель Бадахшана и завоевал районы Балура и Тибета до Кашмира. Все это было сделано Мир Вали.
Мой дядя до битвы при Тутлуке постарался встретиться с Мир Вали, чтобы поговорить относительно перемирия. А Мир Вали подумал, что он /203а/ вынужден [пойти на это] и что его можно будет обманным путем схватить и отослать в качестве подарка Мирза Аба Бакру, тогда у Мир Вали не будет более высокой и достойной услуги Аба Бакру, чем эта. С этой целью он согласился на встречу. Они встретились в условленном месте между двумя рядами [воинов], предварительно обговоренными каждой стороной, и обменялись несколькими словами, соответствующими обстоятельствам. Затем мой дядя сказал эмирам, сопровождавшим Мир Вали: “У меня есть несколько слов к Мир Вали, оставьте нас одних”. Эмиры встали [и ушли]. Мир Вали остался один. [Мой дядя] повторил уже сказанные при эмирах слова, содержащие просьбу к Аба Бакру об оказании милости, и они разошлись. Каждый вернулся к своему войску. После этого произошла [битва] при Тутлуке, и она стала довеском к этому, и чаша весов Мир Вали перетянула в равновесии установленных Мирзой Аба Бакром правил. Мирза Аба Бакр спросил эмиров, присутствовавших на той встрече с Мир Вали: “О чем шла речь на той встрече?” Они рассказали все, как было, и сказали: “Вот то, что было при нас. После этого Саййид Мухаммад мирза наедине говорил с Мир Вали, и мы не знаем, о чем шла речь”. Когда Мир Вали после битвы в Тутлуке явился к Мирзе Аба Бакру, последний спросил: “Что сказал тебе Саййид Мухаммад мирза наедине?” Мир Вали передал то, что сказал мой дядя. Мирза Аба Бакр промолвил: “Эти же слова он сказал перед всеми. Для их повторения не было никакой нужды оставаться наедине”. Больше этого он ничего не узнал и с того времени стал опасаться Мир Вали. Он подумал, что Мир Вали не сказал ему того, о чем он говорил наедине с Саййид Мухаммадом. Возможно, что он вступил в союз с ним и замышляет расстроить его дело. Он схватил Мир Вали с его людьми и отправил вместе с братьями на казик — раскопки, некоторых из них он оскопил, а тех людей, [кто участвовал в той встрече], унизил, выговаривая им: “Почему вы оставили Саййид Мухаммада наедине с [Мир Вали]”. И подверг каждого из них разным мучениям и пыткам. /203б/ Стихи:
Другим объектом жестокости Мирзы Аба Бакра стал Шахдана кукалдаш, под ответственностью которого находились дела государства, подданных и казна. Он тоже приложил огромное старание к этим делам. Например, он собрал столько овец, что количество их не поддавалось подсчету. В то время, когда был завоеван Кашгар, я из-за малолетства не занимался делами и по этой причине не приобретал имущество. Однако мне без лишних усилий досталось пятнадцать тысяч овец. В то время, вероятно, не было человека, у кого добыча из имущества Мирзы Аба Бакра была бы меньше, чем у меня. В растаскивании имущества, [оставшегося после] Мирзы Аба Бакра, одинаково участвовали как воины, <которые сопровождали хана[875], так и воины самого Мирзы Аба Бакра, а также население Кашгара. Из этого можно представить себе, сколько у него было богатства. Таким образом, у него было столько крупного и мелкого рогатого скота, зерна и казны, о которых вкратце уже упомянуто выше и еще будет написано, что разум отказывается воспринимать, что все это выпало [на долю] одного человека. И все это собирал и приводил в порядок Шахдана кукалдаш.
Когда с делом Мир Вали было покончено, [Мирза Аба Бакр] стал опасаться Шахданы [кукалдаша полагая], что он может подумать про себя: “Мир Вали был старше меня, однако [Аба Бакр] схватил его. Возможно, что он схватит и меня”. Вот с такими мыслями, которые не приходили и не пришли бы в голову не только Шахдане, но и любому другому, он арестовал Шахдана и предъявил ему обвинение: “Ты сделал меньше того, что я ожидал от тебя в накоплении имущества”, и приказал вырвать всю его бороду в диванхане и оскопить. После того, как раны его прошли, его отправили на [арестантские] работы.
Вместо этих двух человек он сделал эмирами двух самых низких людей. Хотя налоговые и финансовые дела наладились лучше прежнего, однако дела войска не устраивались, так как требовались годы, чтобы появился такой предводитель войска, как Мир Вали. Между тем известие о выступлении хана /204а/ из Андижана в Кашгар подтвердилось. Мирза Аба Бакр уехал в Кашгар. Крепость Кашгара он построил за семь дней, о чем уже было написано. Когда пришло известие о том, что хан прибыл в Ат-Баши, расположенный [на расстоянии] семидневного пути от Кашгара, он поехал в Йанги-Хисар. Ту крепость он тоже наполнил запасом продовольствия, снаряжением и всем тем, что было необходимо. Он оставил там несколько людей, которым доверял — вот их имена: Амин даруга, Джан Хасан из племени карлук, Ил-Кули итарджи, Аджмака ахта, Джанибек ахта, Мир Вали, Шахдана и Мухаммад бек, которого он перед этим оскопил. Некоторых из их приверженцев он снял с [арестантских] работ, дал каждому коня, оружие и сказал: “Когда вы вновь докажете свою искренность и преданность мне, то я обласкаю вас”.
Тем временем поступило сообщение, что хан прибыл в Тушку. [Мирза Аба Бакр] сделал несколько распоряжений и направился в Йарканд. Он пообещал людям Кашгара и Йанги-Хисара, что вернется, собрав войско в Йарканде. Когда он приехал в Йарканд, то сразу же занялся сбором войска. Вся область была переполнена лошадьми, оружием и снаряжением. [Здесь находился некий] Устад 'Абдалшайх, который был мастером на все руки, бесподобным во всех ремеслах. Он был воспитанником Мирзы Аба Бакра и после отстранения Мир Вали и Шахдана кукалдаша этот 'Абдалшайх занял место Шахдана. Я слышал от этого [Абдалшайха], что на складе оружия Аба Бакра было приготовлено шестьдесят тысяч кольчуг и двенадцать тысяч конских попон, о количестве другого оружия и снаряжения можно судить по этому. Однако войско было полностью составлено из крестьян, ремесленников, садовников и земледельцев. Кого он знал лучше, тому он присваивал звание “мир” и давал ему двести человек подчиненных, /204б/ — стихи:
Много людей посвящают всю свою жизнь воинскому занятию, однако не найдется среди них и сотни храбрецов и двух военачальников. А человек, который всю свою жизнь держал ручку плуга, чтобы получить ковшик похлебки, не сможет сразу взять рукоятку меча, — стихи:
Человек, который всю жизнь кидал из пращи ком земли, отгонял воробьев от посева, каким образом сразу возьмет лук и будет стрелять по врагу? — стихи:
Странным выглядит бедняк, который все время пас скот, а сейчас гонит коня на поле боя и поднимает пыль битвы, — руба'и:
Тот, кто всегда, сеял ячмень и пшеницу, что может знать об управлении государством и об организации войска?
Байт:
Байт:
[У Мирзы Аба Бакра] не было недостатка в количестве людей, однако людей, знающих дело, было мало. В его лагере отсутствовали военачальники, но он был полон оружия и снаряжения. Тот, кто принадлежал к базарному делу, крестьянам и простолюдинам, /205а/ воссев с позолоченным оружием на иноходца, воображал себя эмиром или военачальником и представлял легким военное дело. Байт:
Короче говоря, как бы то ни было, [Мирза Аба Бакр] собрал людей и выехал из Йарканда на расстояние двух фарсахов. Отобрав несколько надежных человек из этого войска, он отправил их вперед. В Кизиле они наткнулись на Ходжа Али бахадура, о чем уже было сказано. [Стало ясно], что человек, которого привели к хану в Йанги-Хисаре во время проведения [осадных] подкопов и который умер под пыткой, говорил правду, — он бежал от Мирзы Аба Бакра тогда, когда тот появился с войском в двух фарсахах от Йарканда и выслал вперед авангард. [Тот человек], видя все это, ушел оттуда.
Когда [Мирза Аба Бакр] расположился в двух фарсахах от [Йарканда], он решил провести осмотр войска. Сколько бы он ни старался, все было тщетно, потому что эти [новоявленные] эмиры, всю жизнь державшие в руках ярмо, теперь, подняв знамя, приняли построение войска за молотьбу, стали кружиться вокруг друг друга, не отличая правый фланг от левого, а центр — от правого. Когда от их пыла [конь] вздымался на дыбы, то бедный (всадник) оказывался на крупе лошади. Когда же в страхе за свою жизнь он крепко натягивал поводья, то скачущий конь переставал скакать, а всадник от крупа коня скатывался к его ушам. Если бы он отпустил поводья, то свалился бы на землю с загривка подобно капле пота, — сам он упал бы в одном месте, лук искал бы в другом, а стрелы рассыпались бы в третьем. Когда Мирза Аба Бакр увидел столь искусную езду верхом, владение луком, воинственность и умение стрелять, то сказал: “Тому, кто с таким войском полезет в [чужой] огород, будет грозить опасность”. Испугавшись и потеряв надежду, он вернулся назад и задумал /205б/ бежать. Вслед за этим пришло сообщение, что взята крепость Йанги-Хисар. Когда жители Кашгара узнали об этом, они тоже оставили крепость и ушли.
После получения этого известия [Аба Бакр] счел невозможным дальнейшее пребывание там. Стихи:
Взяв из казны лучшие ткани, ценные вещи и наличные деньги, он объявил окончательный развод невесте царства и, передав Йарканд своему старшему сыну Джахангир мирзе, ушел восвояси. Полустишие:
Джахангир мирза, который, подобно отшельникам, провел всю жизнь в углу кельи страха, вдруг взобравшись на трон царства, мог ли устроить и упорядочить дела государства, пришедшие в такое расстройство? Продержавшись после отца пять дней, он, как только получил сообщение, что отец находится далеко, а войско неприятеля близко, тоже [бежал], прихватив с собой что было возможно из того, что осталось в казне, и объявил всем, чтобы каждый взял [с собой], что хочет. Те, которые опасались моголов, ушли вместе с ним. Остальные люди набросились на остатки казны и амбары, стали грабить, расхищать, рассыпать и сжигать.
Через четыре дня после ухода Мирзы Джахангира прибыл Ходжа 'Али бахадур с двумя-тремя сотнями людей. Через два дня приехал хан, о чем вскоре будет изложено. Мирза Джахангир ушел в Санджу[876], который является рубежом на пути в Тибет. Что касается Мирзы Аба Бакра, то он ушел в Хотан. Однако он не счел возможным оставаться в крепости Хотана и двинулся в Карангутаг[877]. Когда он добрался до Карангутага, его нагнали моголы. Дороги были узки и унести все эти грузы было не только тяжело, но и невозможно. Он собрал все имущество и сжег. Я слышал от доверенных лиц, что здесь было девятьсот хачирбаров одежды, парчи и шелка, /206а/ значительная часть которых была вышита золотом европейскими, византийскими и китайскими орнаментами. Большая часть одежды была украшена золотом, жемчугом, рубинами и другими драгоценными камнями. Все это он полностью сжег, а серебряные и золотые вазы и сосуды, различные инкрустированные и украшенные драгоценными камнями изделия и переметные сумки, полные золотого песка, он бросил с моста в реку Ак Каш[878], которая протекает через Карангутаг. Он перебил всех верховых коней и мулов и направился в Тибет, захватив с собой только то, что можно было везти по этому пути.
По прибытии в Тибет [он увидел], что его люди покинули крепости и богатства, которые он собрал, и рассеялись, а все крепости и сокровища вновь попали в руки неверных Тибета. По этой причине в Тибете он тоже ничего не смог сделать. Поскольку волны несчастий разбушевались от вращения этого лазурного небосвода, <упаси боже от них>, то ему в руки никак не попадал кусок доски, чтобы, ухватившись за нее, он смог бы добраться до спасительного берега. Одним словом, Мирза Аба Бакр в течение тех сорока восьми лет, — стихи:
все, что у него было, истратил на земную жизнь. Его богатство достигло такой степени, что перо не может это описать, — стихи:
Хотя он говорил о загробной жизни и внешне мечтал о ней, однако каждым своим поступком он открывал себе окно в ад и закрывал для себя ворота рая. Дорога в рай для него была длинная. Вот итог всех его слов и мерзких поступков. Однако, как сказано в стихе:
<Аллах знает лучше>. /206б/ Короче говоря, его злополучные поступки принесли плоды ухудшения положения. От пребывания в Тибете его дела не улучшились, и он предпочел смерть жизни. Оставив свое имущество, людей, семью и детей в Тибете, <он распорядился так: “Я ухо-
[НЕТ СТРАНИЦ 402 и 403]
В конце раджаба 920 (после 15 сентября 1514) года хан вступил в город Йарканд и блеском сверкающего меча осадил пыль притеснения и вражды. Уста всех угнетенных от радости этой победы запели такие слова, стихи:
До того, как вступить в город, он послал править Хотаном эмира Даима 'Али и Бек Мухаммада, а в погоню за Мирза Аба Бакром послал семерых военачальников — Каракулак мирзу, Хаджи мирзу, Султан 'Али мирзу, Назар мирзу, Мир Камбара, Мирзу 'Али Тагая, Бек Мухаммад[879] макрита, которые на поле мужества были подобны семиглавому диву. Эти люди в погоне проявили большое старание. Когда благородная душа хана освободилась от отправки погони, было объявлено всеобщее разрешение и издан покоряющий мир указ о том, что каждый в любом месте может раздобыть себе добычу. У кого из воинов войска хана было намерение пограбить, тотчас же поспешил [приступить к делу], стихи:
[875] Добавлено по Л2 175а; Л3 148б
[876] Санджу — название хребта в Куэн-Луне; перевала, расположенного на пути от Кильянского хребта в долину Кара-каша; реки, вытекающей из ледников северного склона перевала, и ныне одноименного районного центра. (Корнилов, Кашгария, с. 129, Ласточкин, Восточный Туркестан, с. 26; Скрайн, с 125; Мурзаев, Природа, с. 349 — 350).
[877] Карангутаг — главный хребет центрального Куэн-Луня между прорывами рек Кара-каш и Урун-каш до перевала Су-баши. Там производилась разработка залежей нефрита. (Корнилов, Кашгария, с. 12; Ласточкин, Восточный Туркестан, с. 24, 54; Скрайн, с 125: Мурзаев, Природа, с. 342; Материалы, с. 518, 567. прим. 3).
[878] В Л2 176б; Л3 150а — Ак-Таш
[879] Добавлено по Л2 177б; Л3 151а; R 326