Читать книгу «Та'рих-и Рашиди» онлайн.

Господин Маулана [Джами] был крайне немногословен, а если иногда он произносил фразу, то в ней были остроумие и шутка. Хазрат Махдуми Нуран рассказал также, что однажды, когда господин Маулана [Джами] прибыл к его светлости Ишану ['Убайдаллаху] в Самарканд, господин Ишан повез Маулана в Матурид[639] и сказал, что самаркандские сорта винограда славятся. Он сказал Маулана Хаджи Касиму, который был его садовником: “Принесите для Маулана виноград [сорта] сахиби, хусайни и фахри”. Когда виноград принесли, очень хорошими оказались сорта сахиби и хусайни. [Ишан 'Убайдаллах] сказал: “Виноград фахри, который мы ели в Хорасане, был очень вкусный, поэтому я с большой охотой привез из Хоранака черенок [сорта] фахри, вырастил его здесь, но хорошим он не получился — получился таким, каким Вы видите”. Господин Маулана [Джами] повернулся в сторону Хаджи Касима и сказал: “Земля Самарканда — не гостеприимна”. Когда в первый раз [Джами] приехал в Самарканд как простой человек, какой-то самаркандец в бане сказал ему: “Эй, хорасанец, ты ходишь в баню в шубе”. Благословенное тело господина Маулана [Джами] было очень волосатое[640]. Маулана ответил: “Из-за холодности самаркандцев даже в бане нельзя сбросить шубу”. Остроты его повторяют по всему миру.

/116б/ В этой краткой истории больше этого помещено не будет. Из-за предельной скрытности, что было обычаем ходжей <да освятит всевышний Аллах их души>, [Маулана Джами] не принял мюридов. В конце жизни он сказал: “Это особенность великих людей, и это было моим долгом, но из-за своей скрытности я не осуществил это, однако теперь ясно, что я поступил нехорошо. Цепь суфиев надо было держать непрерывной”.

Маулана 'Абдалгафур Лари[641], величайший из ученых своего времени, был учеником господина Маулана, [Джами]. Известно, что он был принят [в мюриды] господином Маулана. [Лари] написал “Шарх”[642] — комментарий к “Нафахат ал-унс”. “Дополнение”[643] к “Шарху” Лари завершил жизнеописанием господина Маулана [Джами], где он рассказывает о вручении своей воли ему и принятии ее господином Маулана. Вот пример из того, что он рассказывает: “Однажды я удостоился быть наедине с Мауланой и доложил ему, что устал от посещения людей, от их притязаний на обучение и разъяснения. Из-за того, что все мое время занимают учащиеся, я не могу взяться за то благородное дело, которое Вы мне поручили. Какой выход из этого положения?” Господин Маулана сказал: “Из-за себя нельзя людей мира удалять из мира всевышнего Бога. В любом положении надо заниматься своим делом. Вот сегодня утром я пошел в баню и сочинил двести байтов [из поэмы] “Йусуф и Зулайха”[644]. Придя домой, я выполнил положенный урок. После этого то, что я сложил стихами, я записал начерно; написал также одну часть из “Нафахат ал-унс”, однако ни на одно мгновение меня не покидало то, что все время было у меня в уме, а перо двигалось по привычке. Вы должны заниматься своим делом и вместе с тем нельзя отталкивать людей”.

Господин Маулана [Джами] в 898 (1492) году перешел из этого тленного мира в святую обитель <да будет над ним милость Аллаха>. Ученые нашли хронограмму [его смерти] в словах: “Аш'ар и дилфириб”[645] (“Пленяющие сердце стихи”). Из его сочинений наиболее известны следующие: “Шавахид ан-набувват”[646], “Нафахат ал-унс”, “Хафт ауранг”[647], которое состоит из семи книг в стихах; /117a/ “Шарх-и кафийа”[648], известная как “Шарх-и Мулла”, стихотворное изложение сорока хадисов[649], “Лаваих”[650], “Шарх-и Лама'ат”[651], “Шарх-и Фусус”[652], “Шарх-и мимийа-йи хамарийа-йи ибн Фариз”[653], “Шарх-и рубайат”[654], три дивана[655], “Трактаты по муамма”[656] и “Инша”[657][658] и много других, которые приводит в “Добавлении” к “Шарху” и “Нафахат” Маулана 'Абдалгафур [Лари] и которые распространены среди людей. После смерти Маулана еще несколько листов черновых записей было обнаружено под его подушкой, которые никто до этого не видел, среди них два отрывка. Говорят, что его светлость Махдум-и Нуран, <да сохранит его всевышний Аллах>, написал их для этого ничтожного, и они будут приведены при изложении последних событий жизни хана [Султан Са'ид хана].

Упоминание о Маулана 'Алааддине мактабдаре[659], <да будет над ним милость Аллаха>. Из того же числа [людей] — господин Маулана 'Алааддин мактабдар. Он также является мюридом Маулана Са'даддина Кашгари. Все жители Хорасана согласны в том, что он велик. Маулана 'Али Баварди, который знаменит сегодня в Бухаре, и люди мира единодушны в признании его величия, является мюридом Маулана 'Алааддина. Он написал житие цепи ходжей от Ходжа-и Джахан Ходжи 'Абдалхалика Гиждувани[660] до своего пира и поместил там описания чудес и удивительных, диковинных дел, совершенных Маулана 'Алааддином. Там написано, что он совершил путешествие в Хиджаз и беседовал с Шайхом 'Абдалкабиром Йамани[661].

Упоминание о Маулана Шамсаддин Мухаммаде Зауджи.[662] Из того же числа — Маулана Шамсаддин Мухаммад Зауджи. Он также мюрид Маулана Са'даддина Кашгари. От людей, принадлежащих к этой высокой цепи, известно, что однажды господин Маулана Са'даддин поехал к Шайху Бахааддин 'Умару. Он взял с собой Маулана Мухаммада Зауджи. После того, как завязалась беседа, Маулана Мухаммад Зауджи подумал, что поскольку наше обращение к Нему во время наших молений — это есть обращение к Несравненному [Богу], то каким же образом оно удается нам без [вопросов] “когда” и “как”? /117б/ Эта мысль давно занимала ум Маулана, [а сейчас], как только он подумал об этом, Шайх Бахааддин 'Умар сказал, что следует обращаться к Его Несравненности и Бесподобию, и когда от этого обращения появится успокоение, он сам дальше укажет, что следует делать. Маулана обрадовался и остался доволен. После того, как они вышли от него, господин Маулана Са'даддин сказал: “Шайх находится в состоянии увлечения, и он не знает этапов пути совершенствования. Эти слова Ваши мне давно были известны, однако я не отвечал Вам, потому что раздумья Ваши по этому вопросу содействовали увеличению Вашего обращения [к Богу]. А это причина дальнейшего развития, поэтому я не говорил Вам. Из-за того, что эта мысль пришла Вам на ум, Шайх тут же ответил Вам, [теперь] Вы не будете прикладывать стараний. Хотя вопрос стал ясен, однако Ваше совершенствование и старание понесли урон.

Упоминание о Ходжа 'Абдал'азизе Джами, <да будет над ним милость Аллаха>. Из того же числа был и Ходжа 'Абдал'азиз Джами. Когда он отправился в путешествие в Хиджаз, много уважаемых и ученых людей сопровождали его, и то его путешествие известно.

Упоминание о Шайх Пуране[663], <да будет над ним милость Аллаха>. Из того же числа был и Шайх Пуран, он является сыном Маулана Джамаладдина Байазида Пурани[664], житие которого имеется в “Нафахат ал-унс”. Там написано: “Маулана Джамаладдин сказал: “Раньше, если кто-либо направлялся из города в нашу сторону, мне становилось известно [заранее], и все то, что было у него на уме, тоже становилось мне известно. Подготовив к встрече все, что нужно, я ждал его. Когда он приходил, не заставляя его ждать, я все подавал ему. Однажды какой-то тюрк принес несколько оладий и убеждал меня, что они дозволены [шариатом] и их надо съесть. Чем больше я извинялся, тем больше он настаивал. Чтобы успокоить его, я взял одну оладью, разломал ее на два куска, половину снова разделил на два куска и эту половину съел. С тех пор те способности у меня пропали. Теперь я не знаю, кто придет ко мне, и [только] после прихода его и выяснения, что следует приготовить ему, начинаются приготовления. По этой причине людей /118а/ приходится заставлять ждать”.

И обычай у него таков: каждого, который приходил к нему, он угощал тем, что было готово, а после этого спрашивал, что нужно приготовить и обязательно нужно было что-то заказать. Он чрезвычайно быстро все приготавливал, приносил больше того, [что было заказано], и подавал [кушанья] с разными тонкостями. Большей частью он сам расстилал перед всеми скатерть и ставил еду. Когда мой отец уехал в Хорасан, он неоднократно удостаивался служения Шайху, и меня в добрый час он также возил к нему, прося его молиться за меня. Когда Шахибек хан захватил Хорасан, Мир Могол[665], который был сыном одного из эмиров уже упомянутого Султан Ахмад мирзы и из числа известных поэтов, сочинил стих по-тюркски:

Когда [этот стих] он представил Шахибек хану, тот очень хвалил его и сказал: “Фирдауси[666] сложил Султан Махмуду Гази Газневиду шестьдесят тысяч байтов в “Шах-наме”, и тот дал за это тридцать тысяч динаров, а ты сказал один байт, и я дам тебе шестьдесят тысяч шахрухи”. В те же дни Шахибек хан решил у такого великого шайха, как Шайх Пуран[667], конфисковать шестьдесят тысяч шахрухи, но для взимания их человек еще не был отправлен. Мир Могол опустился на колени и сказал: “Если будет издан указ, которому повинуется мир, чтобы взимал [деньги] я, то те деньги Шайха, составляющие сумму подарка мне, я сочту за этот подарок и истрачу на свои нужды”. Хан сказал: “Я думал выдать тебе из казны наличными, но ты сам принял это решение и пусть будет так”. Мир Могол взял берат на конфискацию, историю с этой конфискацией и с выдачей берата он никому не рассказывал, однако через некоторое время всем стало известно, какое благородство и человеколюбие проявил этот Мир Могол.

Упоминание о Маулана Абу Са'иде Убехи[668]. Из этого числа был и господин Маулана Абу Са'ид /118б/ Убехи, который являлся мюридом его светлости Ишана ['Убайдаллаха], и в то время пользовался известностью среди людей Хорасана. Я неоднократно вместе с отцом удостаивался целования его порога, и он осчастливил этого ничтожного благоухающей молитвой.

Я слышал от его светлости Махдуми Нурана [Ходжа Шихабаддин Махмуда], как он расказывал: “Как-то я с группой людей был у подножия горы в Герате, я был бос и сел там. Господин Маулана Абу Са'ид поднялся на гору и прогуливался там. А некоторые из его спутников, у которых был неучтивый нрав, говорили, подсмеиваясь: “Маулана ходит как горный козел”. После того, как [Маулана] спустился, он улыбнулся тому человеку и сказал: “Мы гуляли на той горе подобно горному козлу, возможно, Вы это видели?”

Упоминание о Маулана Му'ин Ва'изе. Из того числа и Маулана Му'ин Ва'из, он известен как Маулана-зада Фарахи. У него много мюридов и друзей. Все жители Хорасана признают его величие.

Упоминание о Маулана Ходжа Кухи. Из того числа и Маулана Ходжа Кухи. Однажды, я помню, в пятничной мечети Маликан после намаза он положил полотенце для омовения себе на плечо, конец его завязал впереди узлом и сидел, обратившись лицом к кибле и предаваясь созерцанию. Признаки восторга и удовлетворения ярко проявлялись в его облике. Мой отец спросил о нем у некоторых присутствующих в собрании. Они ответили “Это Маулана Ходжа Кухи”. Мой отец, <да сделает Аллах лучезарным его блеск>, ждал [до тех пор], пока Маулана не поднялся, собираясь уйти. Тогда мой отец приблизился к нему и, проявляя крайнее почтение, удостоился его внимания.

Сей раб также с помощью отца удостоился целования его руки, [отец] попросил его прочесть фатиху [за меня], и [затем Маулана] ушел. После этого мой отец еще несколько раз навещал его.

Упоминание о Хафиз Махмуде Зийаратгахи. Из того числа и Хафиз Махмуд Зийаратгахи; он является халифой Шайха Зайнаддина Хавафи[669], а Шайх Зайнаддин — мюрид Шайха Нураддина 'Абдаррахмана Мисри[670], а он через несколько посредников является мюридом Шайха Шихабаддина /119a/ Сухраварди[671]. Он был еще жив к началу завоеваний Шахибек хана, а сей раб удостоился чести [видеть его] во время посещения его моим отцом, и благословенный облик его помнится смутно.

Во время Мирзы Султан Хусайна было много святых и великих людей. Я не мог удостоиться встречи с ними и поэтому их деяния должным образом мне не известны, однако я слышал о них от заслуживающих доверия [людей], как-то: Маулана 'Абдаррахман Кардгара, Баба 'Али Шаха, Шайх Хаджи Мухаммада Кучани, Маулана Шамс Мухаммада Мургаби, Дарвиш Пуримада и других, <да освятит Аллах их души>.

Из их числа — ученые. Что касается ученых, которые жили во времена [Хусайна] Мирзы, то их много, и жизнеописания всех их в этой краткой истории не поместятся, но некоторые из них здесь будут упомянуты в добрый час.

Самый великий и ученейший из них — Шайх ал-ислам, внук Маулана Са'даддина Тафтазани[672] Маулана Са'даддин жил <во время[673] Амира Тимура и был главой ученых. После него другого, подобного ему [ученого], кроме Мир Саййид Шарифа Джурджани[674], не появилось. Мир Саййид Шариф был еще молодым. <3а десять дней до[675] кончины Маулана Са'даддина в собрании у эмира Тимура несколько раз проходили диспуты и иногда Мир [Саййид Шариф] одерживал верх. От этих переживаний Маулана [Са'даддин] заболел. Мир Саййид Шариф отправится навещать его. Подошла какая-то кошка, стала тереться об Мир Саййид Шарифа и ласкаться. Мир [Саййид Шариф] прогнал ее от себя. Мауляна Са'даддин сказал Миру, что имеется хадис: “<Любовь к кошке — от веры>[676], почему Вы гоните ее?” Господин Мир [Саййид Шариф] ответил: “Почему хадис Вы не читаете в связи с действующим лицом, то есть: <любовь кошки — от веры человека>.[677] Маулана крайне смутился от этого ответа, и это стало причиной усиления болезни, и от этой болезни он ушел из мира [земного].

Шайх ал-ислам с начала периода [правления] Мирзы Султан Хусайна до времени победы Шаха Исма'ила над Шахибек ханом /119б/ оставался шайх ал-исламом, и во время завоевания [Шаха Исмаила] он погиб. Рассказ об этом будет приведен в своем месте. И за это воемя он проявил такое благочестие, святость и религиозность, что никто не мог положить палец возражения на слова Шайха. Большинство ученых того времени — его ученики и они даже хвастаются, называя собя его учениками. Сей раб слышал от ученых, что благодаря известности Шайха, он был постоянно занят приемом посетителей разных сословий и решением их дел, поэтому часто у него не было определенных уроков. Например, Маулана 'Асамаддин[678] Ибрахим, Мир Мухаммад-и Мир Йусуф, Маулана Шамсаддин Мухаммад Бахрабади, а также другие — до двадцати пяти широко известных ученых — изучали науки, писали книги и приходили к [Шайх ал-исламу] с вопросами. В собраниях у Шайха шли диспуты; иногда бывало, что ученые [по какому-то вопросу] разделялись на две группы и докладывали ему. Большей частью было так, что Шайх ал-ислам говорил: “Ни то, ни другое” и предлагал третье решение, и ни у кого не было [другого] выхода, кроме согласия. Хотя они и были мастерами в спорах, иногда бывало, что все по какому-нибудь вопросу приходили к одному решению, Шайх же предлагал иное решение и всех заставлял отказаться от своих убеждений. Уходя [от Шайх ал-ислама], ученые выражали свое изумление: “Удивительно, что человек собрал в этой жизни все эти знания!” Уроки Шайха в течение двадцати четырех лет велись вот таким образом, и все эти ученые никогда не могли обойтись без Шайха.

Когда прошло несколько дней после приезда моего отца в Хорасан, он, согласно обычаю, по которому, когда ребенку исполнялось четыре года, четыре месяца и четыре дня, его отдавали в школу, он тоже решил отдать меня в школу, а для удачи и благословения сначала повез меня к Шайх ал-исламу и попросил его дать мне наставление. Шайх написал: <Господь да облегчит> и, проявляя нежность и доброту, взял меня к себе на колени и с чрезвычайной добротой и приветливостью давал мне наставления, так что и сегодня, когда с того времени прошло тридцать восемь лет, благословенное лицо Шайха и те его наставления и доброта оставались в моей памяти как рисунок на камне. /120а/ Я надеюсь, что благоденствие того наставления, дошедшее до этих дней, будет продолжаться и после этого, как в этом мире, так и в том, <если будет угодно Аллаху>.

А еще был Мир Тадж, который был выдающимся ученым.

И другой — Ходжа Маулана Исфахани[679] — знаток хадисов и глава ученых. Он убежал из Ирака, причиной этого было следующее: Шах Исма'ил, который раньше уже был упомянут, и краткое упоминание о котором еще последует, — человек жестокий. Кого бы он ни находил из людей сунны и общины, будь он из султанов или эмиров, из сановников или ученых, из дихкан или ра'ийатов — всех убивал. Ходжа Маулана бежал от той поголовной резни, прибыл в Хорасан, затем ушел в Мавераннахр, там и остался.

И [еще были ученые]: Мир 'Абдалкадир Мешхеди[680], Мир Джамаладдин мухаддис[681], Мир 'Атааллах[682], Мир Ибрахим Мешхеди[683], Маулана Мас'уд Ширвани[684], Мауляна Хамид Ширвани, Маулана 'Асамаддин Ибрахим[685][686], Мир Мухаммад-и, Мир Йусуф[687], Маулана Шамсаддин Мухаммад Бахрабади, Маулана Гийасаддин Бахрабади, Маулана Ханафи, Маулана Ибрахим Ширвани[688], Маулана Шах Саййид 'Ашик, Маулана Ахмад Руми, Маулана Мухаммад Ганджа, Маулана Ахмад Джанди[689], Маулана Мир Калан Табиб[690], Маулана Хаджи Табризи, Маулана Му'ин Табризи, Маулана Садраддин Мухаммад Кандахари и господин Мир Абул-Бака[691], существование которого и сегодня озаряет мир, и упоминание о нем еще последует при описании событий в Хиндустане. Так как в то время он был выдающимся человеком в Герате, мой отец несколько раз посещал его и его уважаемого отца 'Абдалбасита.

И еще был Маулана 'Абдалгафур Лари, имя которого приводилось при упоминании Маулана Нураддин 'Абдаррахмана Джами. Маулана [Лари] был чрезвычайно прост и непосредствен. Никогда пылинка нетерпения, [свойственная] учености, не оседала на краешке его ума. Кто бы из ученых ни приезжал с разных концов света [в Герат], хотя он и не годился даже в ученики [Маулана Лари], тот, чтобы содействовать успеху его дела, несколько дней носил перед ним [по улицам] его сумку и продолжительное время ходил по базару с его книгами под мышкой.

Ученых в Хорасане было много, и подробное изложение их имен и жизни /120б/ удлинит [повествование]. Было еще много других ученых, которых сей раб не знает, поэтому упоминание о них ограничивается этим количеством.

Из них — поэты. Из поэтов, которые жили в то, напоминающее рай время, такие великие из них, как его светлость Маулана 'Абдаррахман Джами, приведены выше при упоминании о святых. Если бы не было опасения возражения, то было бы уместно раздел об ученых и поэтах повторно начать со счастливого имени Маулана Джами, так же как и раздел о святых Хорасана начинается со знаменитого имени, гордости людей Маулана Нураддин 'Абдаррахмана Джами. Истина в том, что повторное упоминание его имени приятно везде, где говорят об ученых и совершенных людях, с его имени всегда начинают и им кончают.

Маулана 'Абдалгафур Лари в “Комментарии” к “Нафахат ал-унс” писал: “Его честь Маулана [Джами] с начала до конца [жизни] был во власти аллегорических образов и всегда в царстве его сердца мелодия любви била по барабану власти. В последние дни [его жизни], однажды, когда он был один, я пришел к нему. Он совершал омовение и его благословенные руки, обычно покрытые волосами, рубцами и пятнами, были такими чистыми и сверкающими, подобных которым глаза не видели. Эти руки Маулана привели меня в изумление. Маулана поднял голову, увидел меня и сказал: “Давно я установил для себя проявлять свою влюбленность таким образом: в своих мыслях я представляю приятный желанный образ и любуюсь им. С некоторых пор я представил себе некий образ и проявляю к нему свою любовь. А сегодня Аллах преславный и всевышний разрисовал мои руки по подобию рук того воображаемого образа, и я сейчас любовался своей рукой. Вы пришли в это удивительное время”. Когда я снова взглянул, то руки Маулана вернулись к своему обычному виду.

Стихи Его чести Маулана [Джами] настолько известны, что нет необходимости приводить их в этом кратком повествовании в качестве доказательства. Однако есть у него одна неизвестная газаль, [при написании] которой он поставил условие, чтобы в первом байте все было по одному — /121а/ ни одна буква не соединялась бы с другой; во втором байте соединились бы по две буквы, таким же образом в третьем байте каждое слово составлялось бы из трех букв и таким образом он решил довести до пяти байтов.

Вот эта газель:

[639] Матурид (Матирид) — древнее селение в окрестностях Самарканда, сохранившее свое название до настоящего времени. (Чехович, Самаркандские документы XV — XVI вв. с. 392).

[640] Приведено по Л2 110а, Л3 85б

[641] Маулана 'Абдалгафур Лари (ум. в 912/ 1505 г.) — известный ученик 'Абдаррахмана Джами и ученый того времени. Его перу принадлежит ряд сочинений по суфизму. (СВР, т. III. с. 181, № 2193; с. 282, № 2469, с. 285, № 2474; СВР, т. VI, с. 177, № 4387; с. 503, № 4913; с. 505, № 4916).

[642] Комментарии (“Шарх”) к сочинению 'Абдаррахмана Джами “Нафахат ал-унс” 'Абдалгафур Лари написал для сына своего учителя — Зинааддина Йусуфа. Комментарий содержит объяснения трудных мест и арабских выражений в тексте сочинения Джами, а также дополнительные биографии суфиев, не вошедшие в “Нафахат”. Этот комментарий известен под разными названиями: “Такмила-йи “Нафахат ал-унс” (“Добавление к “Ароматным веяниям”); “Хашина-ии “Нафахат унс” (“Глоссы к “Ароматным веяниям”) и т п. (СВР т. III, с. 282, № 2469; СВР, т. VI, с. 503, № 4913).

[643] Кроме упомянутого “Шарха” (“Комментария”) к “Нафахат ал-унс” 'Абдалгафур Лари написал еще одно “Дополнение” к этому сочинению (или, как сказано Мирза Хайдаром, к “Шарху”), которое содержит жизнеописание его учителя 'Абдаррахмана Джами и известно также под несколькими названиями: “Хатима” (“Заключение”), “Тазкира-йи Маулана Джами” ("Жизнеописание Маулана Джами”) и т. п. — СВР, т. III, с. 285, № 2474; СВР, т. VI, с. 505, № 4916.

[644] Поэма “Йусуф и Зулайха” Абдаррахмана Джами закончена в 888/1483 г. и входит в его “Семерицу” (“Хафт ауранг”). Поэма посвящена Султану Хусайну и проникнута суфийской идеологией. (Рукописи произведений Джами, с. 63).

[645] При подсчете цифрового значения букв в словах: “Аш'ар-и дилфириб” (“Пленяющие сердце стихи”) получается число 898/1492 — год смерти 'Абдаррахмана Джами.

[646] “Шавахид ан-набувват” — известное агиографическое произведение 'Абдаррахмана Джами, содержащее жития пророка Мухаммада и его последователей; написано в 885/1480 — 1481 г. (Рукописи произведений Джами, с. 44).

[647] “Хафт аурангх” (“Семерица”) — объединяет семь больших поэм 'Абдаррахмана Джами “Силсилат ал-захаб”, “Саламан ва Ибсал”, “Тухфат ал-ахрар”, “Субхат ал-абрар”, “Йусуф ва Зулайха”, “Лайли ва Маджнун”, “Хираднама-йн Искандари”. (Рукописи произведений Джами, с. 63).

[648] “Шарх-и кафийа” — сочинение написано в 897/1492 г. на арабском языке для сына Джами Зинааддина Йусуфа и представляет собой комментарий на учебный трактат по арабской грамматике “Ал-кафийа фи-н-нахв” (“Достаточная книга по синтаксису”) Ибн ал-Хаджиба (ум. в 645/1248 г.). “Шарх-и кафийа” имеет также название “Ал-фаваид аз-Зийаийа” (“Наставления Зийааддину”), но больше всего он известен под сокращенным названием “Шарх-и Мулла” (“Комментарий Муллы”) и имел широкое распространение в медресе Средней Азии как учебное пособие. (Рукописи произведений Джами, с. 46).

[649] “Сорок хадисов” — сочинение представляет собой собрание сорока хадисов — приписываемых Мухаммаду изречений; арабский текст каждого хадиса сопровождается стихотворным переводом Джами на персидский язык. Написано в 886/1481 — 1482 г. (Рукописи произведений Джами, с. 15).

[650] “Лаваих” — собрание суфийских положений и изречений в прозе и стихах. (Рукописи произведений Джами, с. 26).

[651] “Шарх-и Лама'ат” — комментарий на книгу “Лама'ат” известного поэта Фахраддин Ибрахима 'Ираки Хамадани (1217 — 1289 гг.). Имеет также название “Аш'атал-лама'ат”. В данном сочинении Джами разбирает труд Фахраддина 'Ираки, сопровождая его подробным философским комментарием. (Рукописи произведений Джами, с 8).

[652] “Шарх-и Фусус ал-хикам” (“Комментарий на “Геммы премудростей”) написан на арабском языке на одну из основных философских работ известного шейха Мухийаддина ибн ал-Араби (ум. в 638/1240 г.) под названием “Фусус ал-хикам” (“Драгоценные камни мудрости”) — Рукописи произведений Джами, с. 42).

[653] “Шарх-и мимийа” — полное название этого сочинения “Шарх-и касида-йи мимийа-йи хамарийа-йи Фаризийа” (“Комментарий на “Винную касиду” Ибн ал-Фариза с рифмой на “м”); представляет собой комментарий на известное мистическое стихотворение одного из виднейших арабских суфийских поэтов 'Умара Ибн ал-Фариза (ум. в 632/1234 — 1235 г.). Написано в 875/1470 — 1471 г. (Рукописи произведений Джами, с. 43).

[654] “Шарх-и рубаи'йат” (“Толкование четверостиший”) — пояснения Джами к своим суфийским четверостишиям; написано в 878/1473 — 1474 г. (Рукописи произведений Джами, с. 40).

[655] Три дивана — см настоящую главу, прим. 15.

[656] Джами написал четыре работы по теории составления и разгадывания логогрифов (му'амма): “Рисала-йи му'амма-йи кабир” (“Большой трактат о логогрифах”), написан в 856/1452 г.; позднее появились “Рисала-йи му'амма-йи мутавасит” (“Средний трактат о логогрифах”, и “Рисала-йи му'амма-йи сагир” (“Малый трактат о логогрифах”) и в 890/1485 г. “Рисала-йи му’амма-йи манзум” (“Стихотворный трактат о логогрифах”) — Рукописи произведений Джами, с. 30.

[657] Добавлено по Л2 110б; Л3 86а

[658] “Инша” — труд известен также под названиями “Муншаат” (“Письма), “Рук'ат” и содержит письма Джами к его современникам, с основном к высокопоставленным лицам. (Рукописи произведений Джами, с. 54).

[659] Маулана 'Алааддин мактабдар — имеется в виду, по-видимому, Маулана Ходжа 'Алааддин 'Али Самарканди, один из лучших Гератских учителей, у которого некоторое время учился и 'Абдаррахман Джами. (Бертельс, Навои и Джами, с. 211).

[660] 'Абдалхалик б. 'Абдалджамил-и Гиждувани (ум. в 575/1179 г.) — один из основоположников и теоретиков дервишеского ордена ходжаган. (СВР, т. III, с. 172, № 2174 и др.).

[661] О Шайх 'Абдалкабире Йамани пишет и Фахраддин 'Али в “Рашахат” (с. 198 и сл.).

[662] Маулана Шамсаддин Мухаммад Зауджи (род. в месяце ша'бан 820/сентябрь 1417 г.) — происходил из селения Зауджи в 9 фарсахах к западу от Герата (Рашахат, с. 187 и сл.).

[663] О Шайхе Пуране пишут Васифи (Бадайи' ал-вакайи', с. 1264) и Бабур, который сообщает, что Шайбани хан (906/1500 — 916/1510) после завоевания Герата жестоко обошелся там со всеми людьми, в том числе и с Шейх Пураном. (Бабур-наме, с. 239 и сл.).

[664] Маулана Джалаладдин Байазид (Абу Йазид — в “Нафахат”) Пурани (ум. в месяце зу-л-ка'да 862/в июне 1464 г.). Был близок с Джами. (Нафахат ал унс, с. 502; Бертельс, Навои и Джами, с. 2'6).

[665] Васифи в своем произведении называет Мир Могола в числе крупных и влиятельных сановников своего времени, а Бабур сообщает, что отцом Мир Могола был 'Абдалваххаб шигаул. (Бадан' ал-вакаи', с. 536. 560; Бабур-наме, с. 44, 93).

[666] Фирдауси (род. между 932 и 936 гг.; ум. в 1020 или 1025 гг.) — гениальный поэт из Туса (Хорасан), автор мирового шедевра, эпической поэмы “Шах-наме”, главным источником которой был эпос восточно-иранских и среднеазиатских народностей. Написанию “Шах-наме” Фирдауси посвятил более тридцати лет своей жизни и, начав поэму в период правления династии Саманидов, завершил ее, когда государство Саманидов пало и к власти в Хорасане пришел представитель новой, тюркской династии Газневндов — Султан Махмуд (998 — 1030 гг.).

[667] Добавлено по Л2 111б; Л3 87а

[668] Маулана Абу Са'ид Убехи — уроженец Убеха (Хорасан). В молодости приехал в Самарканд, занимался точными науками в медресе Улугбека, впоследствии стал последователем Ходжа 'Убайдаллах Ахрара. (Письма-автографы 'Абдаррахмана Джами, с. 23; Рашахат, с. 341 и сл.).

[669] Шайх Зайнаддин Хавафи — известный Гератский шейх; умер, по сообщению Фасиха Хавафи, 2 шавваля 838/1 мая 1435 г. и похоронен в Герате. (Мудж-мал-и Фасихи, с. 158).

[670] Добавлено по Л2 112а; Л3 88а

[671] Шайх Шихабаддик Сухраварди (ум. в 632/ 1234 г.) — известный багдадский суфий; полное имя его — Шайх Шихабаддин Абу Хафс 'Умар б. Мухаммад ал-Бакри ас-Сухраварди (СВР, т. III, с. 190 и сл., №№ 2215, 2216; с. 194, № 2219).

[672] Маулана Са'даддин Тафтазани — полное имя его Са'даддин Мас'уд б. 'Умар ат-Тафтазани (ум. примерно в 792/1389 — 1390 г.); известный ученый, работы которого по логике, теологии и т. п. пользовались большой популярностью на Востоке. Был вывезен Тимуром в Самарканд. (СВР, т. III, с. 80, № 1971; Муджмал-и Фасихи, с. 108, 256).

[673] Добавлено по Л1 90б; Л2 112а; Л3 88а

[674] Мир Саййид Шариф Джурджани — полное имя его 'Али б. Мухаммад ас-Саймид аш Шариф ал-Джурджани (ум. в 816/1413 г.), известный ученый, автор различных работ по законоведению, философии, астрономии и др. Преподавал в одном из медресе Шираза, откуда в 790/1388 г. был вывезен Тимуром в Самарканд. После смерти Тимура он вернулся в Шираз, где и умер. (СВР, т. III, с. 65, № 1947; Бертельс, Навои и Джами, с. 80: Муджмал-и Фасихи, с. 111)

[675] Перевод приблизительный, текст неясен

[676] Т.е. верующий человек любит кошку

[677] Т. е. кошка любит верующего человека

[678] Приведено по Л2 112б, Л3 88б

[679] Ходжу Маулана Исфахани упоминает в своем сочинении и Фахраддин 'Али. (Рашахат. с. 166).

[680] Среди, ученых своего времени Васифи называет имя Мир 'Абдалкадира (Саййид 'Абдалкадир) — Ба-дайи' ал-вакайи', с. 1058, 1293.

[681] Бабур горорит о Мир (Мулла) Джамаладдин мухаддисе как об известном ученом времени Султан Хусайна Байкары, непревзойденном знатоке науки о хадисах. В событиях 911/1505 — 1506 года он представляет его как очень старого человека. (Бабур-наме, с. 207; Бадайи' ал-вакайи', с. 1058, 1293).

[682] Более подробные сведения о Мир 'Атааллахе Мешхеди дает Бабур. Он сообщает, что Мир 'Атааллах хорошо знал арабскую словесность и что его перу принадлежит “Трактат о рифме”, написанный по-персидски, а также рассуждение о поэтических фигурах под названием “Чудеса поэтического искусства” (Бабур-наме, с. 207; Бадайи' ал-вакайи', с. 646, 1058, 1293).

[683] Среди ученых своего времени упоминает Мир Ибрахима Васифи (Бадайи' ал-вакайи' с. 1058, 1293).

[684] Имя Маулана (Мулла) Мас'уда Ширвани среди ученых времени Султан Хусайна Байкары называют Бабур (Бабур-наме, с. 207) и Васифи (Бадайи' ал-вакайи', с. 646).

[685] Добавлено по Л2 113а; Л3 89а

[686] Васифи дает высокую оценку учености Асамаддин Ибрахима, которому посвящает несколько страниц в своем произведении. (Бадайи' ал-вакайи', с. 199 и сл.).

[687] Подробнее о Мир Мухаммад-и Мир Йусуфе пишет Бабур. (Бабур-наме, с. 207 — 208; Бадайи' ал-вакайи', с. 1058, 1293).

[688] О Маулана Ибрахиме Ширвани Васифи говорит как об известном самаркандском мударрисс. [Бадайи' ал-вакайи', с. 423).

[689] В Л1 91б — Хайбари

[690] Среди известных самаркандских мударрисов Васифи называет и Маулана Мир Калана. (Бадайи' ал-вакайи', с. 423).

[691] Васифи упоминает Мир (Амир) Абу-л-Бака среди “мударрисов и великих людей Самарканда”. (Бадайи' ал-вакайи', с. 423).