Читать книгу «Та'рих-и Рашиди» онлайн.
Еще при жизни своего великого отца он запачкал грязью ослушания <платье доброго имени[461] и халат воздержания от греха и не проявлял должного почитания к своему благочестивому отцу и не сослужил ему службу, достойную доброго сына, в чем заключаются земное счастье и благоденствие. Хотя дело обстоит так, однако обычай летописцев таков: они цепь изложения, сколько бы она ни была недостойной упоминания, не скрывают, а наоборот, как она есть, так и излагают, так как их цель [не в том, чтобы] описывать похвальные нравы государей, а непристойные дела их опускать. Они должны писать все, что есть, чтобы сохранилась история о народах мира. И в будущем каждый человек из могущественного ли он сословия или другого, взглянув на эти строки, поймет, что это — назидание и уяснит себе, что можно ждать от похвальных нравов и от неприемлемых поступков и [поймет], почему в таком-то свете упоминали о каждом человеке. И, быть может, приняв это назидание, он приступит к добрым делам и воздержится от дурных поступков, чтобы его <поминали добрыми молитвами[462].
ГЛАВА 67.
УПОМИНАНИЕ О СУЛТАН СА'ИД ХАНЕ Б. СУЛТАН АХМАД ХАНЕ
У Султан Ахмад хана было восемнадцать сыновей, старше всех Мансур хан, упоминание о котором уже было приведено выше. После него шел Искандар султан, он умер естественной смертью после отца. После него шел Султан Са'ид хан. О жизни [остальных] пятнадцати сыновей упомянуто во второй книге.
Султан Са'ид хану было четырнадцать лет, когда Султан Ахмад хан отправился [на помощь] старшему брату Султан Махмуд хану. Из своих детей он взял с собой двух сыновей — Султан Сайд хана и Бабаджан Султана. В те дни, когда ханы были вместе, Султан Са'ид хан счастливо проводил жизнь под опекой своего великого отца и под защитой своего счастливого дяди. [Так продолжалось] до тех пор, пока между ними двумя ханами и Шахибек ханом в Ахси не произошло сражение, которое /73а/ уже было описано. Во время бегства стрела попала в бедренную кость Султан Са'ид хана так, что кость повредилась. Он спрятался в укромном месте.
После прекращения многократных нападений и отступлений жители тех мест обнаружили его. Так как нога его была повреждена, они никуда не повели его. Через несколько дней наступило некоторое улучшение здоровья, и они привели его к правителю Ахси Шайх Байазиду[463] — описание жизни Шах Байазида и его брата Султан Ахмад Танбала приведено во второй книге. Этот Шайх Байазид держал Султана [Са'ид хана] под арестом. Когда на следующий год во время созревания хлебов Шахибек хан снова пошел на Фергану и на Султан Ахмад Танбала, Султан Ахмад Танбал н Шайх Байазид пали от руки Шахибек хана со веема своими братьями. Фергана была завоевана Шахибек ханом.
Султан Са'ид хан находился в Ахси в заключении у Шайх Байазида. Люди Шахибек хана освободили Султан Са'ид, хана из заключения у Шайх Байазида и привели[464] его к Шахибек хану. Шахибек хан отнесся к Султан Са'ид хану как к сыну, проявил к нему истинное сострадание, увез его с собой в Самарканд, а оттуда с войском в Хисар. В то время, когда Хусрау шах[465] завоевал Хисар, Кундуз и Бадахшан, Султан Са'ид хан был вместе с Шахибек ханом. Когда [Шахибек хан] освободился от того дела, он снова вернулся в Самарканд, а оттуда направился в Хорезм. [Султан Са'ид] хан в то время убежал от него и ушел в Моголистан. <По узгендской дороге он достиг Йеттиканда.[466] В Йеттиканде в то время сидел Султан Махмуд хан.
[Некоторое время] он оставался со своим великим дядей, однако из-за небрежного отношения к делам управления, что было в обычае Султан Махмуд хана, у Султан Са'ид хана наступило полное разочарование. Он сбежал от Султан Махмуд хана и ушел в Моголистан к своему брату Султан Халил султану, который был правителем киргизов, /73б/ и четыре года прожил в Моголистане с братом среди киргизов. За эти четыре года произошло много событий между Султан Махмуд Ханом, Мансур ханом и этими двумя братьями. В конце концов случилось то, что Султан Махмуд хан из-за племянников не смог оставаться в Моголистане и ушел к Шахибек хану с надеждой на покровительство. Шахибек хан казнил его в Худжанде, как уже об этом упоминалось.
Когда Султан Махмуд хан ушел к Шахибек хану в вилайат, эти два брата остались в Моголистане у киргизов[467]. В это время пришло известие о том, что Мансур хан повел войско из Чалиша и Турфана пробив братьев, чтобы подчинить киргизов Моголистана. Султан Са'ид хан и Султан Халил — оба эти брата собрали всех киргизов и моголов, выбрали укрепленное место в местности под названием Чарун Чалак[468] и подготовились к сражению. Мансур хан, подготовив войско, также прибыл. Произошло тяжелое сражение и, в конце концов, Султан Са'ид хан и Султан Халил потерпели поражение. Мансур хан переселил киргизов в Чалиш, как уже об этом сказано при упоминании о Мансур хане. Султан Халил бежал с поля боя и с небольшим количеством людей направился в Фергану к своему дяде по отцу Султан Махмуд хану [в надежде], что Шахибек хан проявит к нему милость. Когда он прибыл в Ахси, Джанибек султан, один из <двоюродных братьев по отцу[469] Шахибек хана, правитель Ферганы, убил его.
Когда Султан Са'ид хан покинул место боя, он решил заняться казакованием в Моголистане, однако произошли такие события[470], что остаться в Моголистане не удалось. Те события изложены во второй книге и по причине длинноты и повторов здесь они приводятся кратко. Султан Са'ид хан также был вынужден уйти в Андижан. По какой-то причине он бежал и оттуда и /74а/ ушел в Кабул к Бабур Падишаху, сыну 'Умар Шайха мирзы, который был двоюродным братом Султан Са'ид хана. Бабур Падишах отнесся к нему с большим почтением и уважением. Он пробыл в Кабуле три года. Когда Шах Исма'ил[471] убил в Мерве Шахибек хана, Бабур Падишах направился из Кабула в Кундуз, и Султан Са'ид хан вместе с ним приехал в Кундуз. Между тем Саййид Мухаммад мирза б. Мухаммад[472] Хайдар мирза, дядя автора [настоящей] “Истории”, вторгся в Андижан, выгнал из Андижана Джанибек султана и завоевал вилайат Ферганы. К Бабур Падишаху он послал человека с сообщением о том, что сделал. Бабур Падишах отправил в Андижан Султан Са'ид хана вместе с могольскими эмирами, которые находились у него на службе. Султан Саид хан прибыл в Андижан. Мой дядя Саййид Мухаммад мирза поспешил встретить его и целиком передал ему вилайат, которым он овладел. Хан поощрил моего дядю и по старинному могольскому обычаю передал ему должность улусбеги, которая была его наследственной привилегией.
Тем временем Мирза Аба Бакр направился на Андижан. Страстно желая овладеть Ферганой, он снарядил войско из Кашгара и прибыл сюда. Хан вышел к нему навстречу с полутора тысячами человек и в местности под названием Тутлук[473][474], в двух фарсахах от Андижана, оба войска встретились. С полутора тысячами человек хан с божьей помощью одержал победу над двадцатитысячным войском. Произошел тяжелый бой, и было большое кровопролитие. Из-за этой победы в сердцах окрестных султанов поселился страх перед Султаном Са'ид ханом. Узбекские султаны собрались в Самарканде и в Ташкенте <на границах Ферганы[475]. Вслед за этим событием Бабур Падишах в Хи-сар-и Шадмане[476] дал сражение султанам тех краев и одержал победу. Этим самым нанесенным им поражением он выгнал из Мавераннахра всех узбеков и воссел на самаркандский трон. В [месяце] раджаб 917 (1511 — 1512) года [Султан Са'ид] хан обосновался в Андижане.
Когда в начале весны того же года узбеки в другой раз пришли в Ташкент, 'Убайдаллах хан[477]/ 74б/ отправился на Бухару. Бабур Падишах выступил против 'Убайдаллах хана. В пределах Бухары произошло сражение, Убайдаллах одержал победу. Бабур Падишах, потерпевший поражение, прибыл в Самарканд, а оттуда, захватив свою семью и обоз, бежал в Хисар. Вновь узбеки одержали победу, [Султан Са'ид] хан оставался в Андижане.
Бабур Падишах обратился за помощью к Шах Йсма'илу. Тот послал на помощь [Бабуру] одного из своих эмиров — Мир Наджм-и Сани[478] с шестидесятитысячным войском. [Бабур] Падишах соединился с ним и отправился в Самарканд. [Султан Са'ид] хан, выступив против узбеков со стороны Андижана, направился в Самарканд. В окрестностях Ташкента против хана стоял Суйундж Ходжа хан[479]. Все остальные [узбекские] ханы и султаны собрались в Самарканде и Бухаре против Бабур Падишаха. Между [Султан Са'ид] ханом и Суйундж Ходжа ханом в пределах Ташкента произошло сражение. У хана было пять тысяч, а у Суйундж Ходжа хана — семь тысяч человек. Произошел жестокий бой. В конце концов победа оказалась на стороне Суйундж Ходжа хана; обращенный в бегство Султан Са'ид хан прибыл в Андижан. Вслед за этим Бабур Падишах, также потерпев поражение от узбекских султанов в Гиждуване[480] близ Бухары, прибыл в Хисар.
Сей раб, автор [настоящей] “Истории”, получив разрешение от Бабур Падишаха, в то время, когда он присоединился к Мир Наджм-и [Сани], приехал в Андижан на службу к [Султан Са'ид] хану тогда, когда хан потерпел поражение от Суйундж Ходжа хана. Когда наступила весна, хан ушел к Касим хану, который правил в Дашт-и Кипчаке, — численность его войска в то время составляла триста тысяч человек. Касим хан оказал [Султан Са'ид] хану такой почет и уважение, что хан после этого много лет вспоминал его. Когда [хан] возвратился оттуда, он отличил меня среди равных, сделав меня гураганом — ханским зятем. Это подробно записано во второй книге.
Когда наступил 920 (1514 — 1515) год, в начале весны все знаменитые узбекские султаны со всеми людьми и с огромным несметным войском направились в Андижан. Хан посчитал момент не подходящим для сражения и до того, как вражеское войско достигла границ Ферганы, ушел в Моголистан. /75а/ Когда он достиг Йеттиканда, то устроил там совещание и по правильному совету и благодаря стараниям моего дяди Саййид Мухаммада Мирзы, который является братом Мирзы Аба Бакра, направился в Кашгар. В Кашгаре произошло большое сражение, кашгарское войско потерпело поражение и укрылось в кашгарской крепости [Султан Са'ид] хан пошел на Йанги Хисар. Три месяца он осаждал Йанги Хисар и, в конце концов, жители Йанги Хисара установили связь с моим дядей и сдали крепость. Когда известие об этом дошло до Кашгара, войско, находившееся там, оставило Кашгар и ушло. Когда беглецы прибыли к Мирзе Аба Бакру в Йарканд, Мирза Аба Бакр также решил бежать и пошел в Хотан. Следом за ним прибыл в Йарканд [Султан Са'ид] хан и отправил войско по стопам Мирзы Аба Бакра. Оно преследовало его до тибетских гор, и в руки могольского войска попало бесчисленное [количество] имущества из одежды и [разных] предметов, мулов и лошадей — об этом кое-что сказано во второй книге.
Восшествие [Султан Са'ид] хана на престол в Кашгаре произошло в месяце раджаб 920 (май — июнь 1514) года.
В конце той зимы из Турфана прибыл Имин Ходжа султан, который быт братом [Султан Сайд] хана по отцу и матери, как уже было изложено. Он стал подстрекать всех эмиров хана уничтожить Мансур хана, говорил о его ослаблении и перечислял им все его враждебные действия, которые он в прошлом совершал в Моголистане. [Султан Са'ид] хан сказал: “Он наш старший брат. Наша обязанность перед ним — служить ему и повиноваться, что не было сделано нами в то время, поэтому он и проучил меня. В те врсмена я не проявил по отношению к нему покорности и не служил ему, поэтому он и наказал меня. И за это нельзя питать к нему вражды, а подобает просить у нею прощение за проступки” В возмещение прошлых упущений он отправил к [Мансур хану] послов[481] и заявил о мире и покорности Мансур хан, у которого от опасений и страха душа была готова покинуть тело, от этих слов и известий обрел новое дыхание и безмерную радость и, дрожа от страха, отправился на встречу. Они встретились между Аксу и Кусаном. [Султан Са'ид] хан повелел с его именем читать хутбу и чеканить монеты и тем самым выразил [Мансур хану] полную покорность. /75б/ И всему тому, что случилось в прошлом из-за вражды Мансур хана, он противопоставил свою доброту и покорность. Благодаря этому миру и согласию этих двух счастливых [государей] для народа наступили такое спокойствие и благоденствие, что люди могли ездить в одиночку между Камулем Китая и вилайатом Ферганы без провианта и без спутника, не испытывая никакого беспокойства, страха и забот.
Для года этого перемирия ученые и их ученики составили такую хронограмму: “Ду лашкар-и банишат”[482] (“Два радостных войска”). На следующий год из-за того, что Мухаммад киргиз совершал набеги на Туркестан и Сайрам и разорял мусульман, [Султан Са'ид] хан из ревностного отношения к исламу воспринял эти его действия как оскорбление, напал на Мухаммад киргиза[483] и то, что тот причинил мусульманам, он с избытком возвратил ему и киргизам.
Он схватил Мухаммад киргиза, арестовал его и пятнадцать лет тот оставался в заточении.
В 928[484] (1521 — 1522) году [Султан Са'ид] хан направил своего сына Рашид султана на Моголистан и подчинил своей власти весь Моголистан и киргизов. Много людей в Моголистане поддержало Рашид султана. В конце концов произошло то, что из за нападения мангытов[485] пребывание узбек-казаков в Дашт-и Кипчаке стало невозможным, и они ушли в Моголистан. Их было двести тысяч, противостоять им было невозможно, и Рашид султан со своими людьми снова пришел в Кашгар. [Султан Са'ид] хан отправился на Бадахшан и завоевал половину Бадахшана, которая до настоящего времени относится к кашгарскому дивану. Описание этого имеет долгую историю. Между главарями Бадахшана возникли распри из-за наследственных притязаний, связанных с Шах бегим, как уже упоминалось раньше, и все это описано во второй книге этой “Истории”. Хан дважды водил войско в Бадахшан, один раз в 925 (1519) году, другой раз — в 936 (1529 — 1530) году. В 934 (1527 — 1528) году хан отправил меня вместе с Рашид Султаном в Балур[486], в страну, населенную неверными, — Кафиристан[487], между Бадахшаном и Кашмиром. Там мы вели большую священную войну (газават), /76a/ и после многочисленных побед благополучно и в здравии вернулись назад.
Когда после этого прошло некоторое время, из-за злобы, порочности и коварства людей случилось так, что хан отправил меня вместе с Рашид султаном в Аксу, [чтобы привести оттуда] Имин Ходжу, которому, как уже упоминалось выше, был отдан Аксу. Аксу со времени завоевания его Мирзой Аба Бакром с 909 (1503 — 1504) по 923 (1517) год оставался разрушенным, а Имин Ходжа султан благоустроил его. Оттуда мы переселили Имин Ходжа султана вместе с его людьми в Кашгар. Я оставил Рашид султана в Аксу, приведя в порядок его дела в войске и с подданными, и вернулся назад на службу к хану. И Имин Ходжа султана отправили в Индию; в Индии он умер естественной смертью.
В конце 938 (1531 — 1532) года [Султан Са'ид] хан отправился на священную войну в страну неверных в Тибет. Меня он отправил туда раньше, я взял некоторые крепости Тибета и [к тому времени], когда хан прибыл следом за мной, овладел большинством тибетских вилайатов. Когда оба войска соединились, получилось пять тысяч человек. Во всем Тибете невозможно было прокормить зимой пятитысячное войско. Тогда [хан] счел правильным присоединить меня к Искандар султану и с четырьмя тысячами человек отправил в Кашмир. Сам хан направился к Балти[488] — вилайат между Тибетом и Балуром. Зимой хан занялся священной войной в Балти, а весной вновь пришел в Тибет.
В ту зиму я находился в Кашмире, в конце зимы произошло сражение с кашмирскими правителями, и Аллах преславный и всевышний даровал мне победу. Все кашмирское войско и кашмирские правители были уничтожены, и завоевание Кашмира было уже [делом] решенным, однако из-за тех злобных людей, в обычае которых было портить дело, полное завоевание не удалось, и с правителями [Кашмира] был заключен мир. Дочь Мухаммад шаха[489], который был государем Кашмира, обручили с Искандар султаном, /76б/ с именем [Са'ид] хана провозгласили хутбу и стали чеканить монету. Сколько было возможно, собрали мал Кашмира, и весной [после] той зимы я прибыл на службу к хану в Тибет. Удостоив меня разными милостями и царской благосклонностью, он возвратился, а меня отправил в Урсанг[490], который является киблой Китая и Тибета, сам же направился в Кашгар.
Хан по приезде в Тибет очень ослабел от [начавшегося у него] удушья[491]. За время пребывания в Тибете он не поправился, однако во что бы то ни стало должен был пройти эту дорогу. Когда он достиг удушливых мест, там от этого самого удушья его чистая душа отлетела к вершинам святости в конце 939 (июнь — июль 1533) года. Подробно это изложено во второй книге этой “Истории”.
ГЛАВА 68.
РАССКАЗ О ПОХВАЛЬНЫХ ДОСТОИНСТВАХ И ПРЕВОСХОДНЫХ КАЧЕСТВАХ СУЛТАН СА'ИД ХАНА
Султан Са'ид хан был государем благородным, счастливым, могущественным, благоденствующим, украшенным различными достоинствами и похвальными чертами характера. Его благословенный возраст был близок к сорока восьми годам, когда он удостоился милости всевышнего Аллаха. В его благословенных добрых делах не было такого пробела, который мог бы заметить зрачок глаза. Беседы его были чрезвычайно изящны, а речь до предела красноречива, как по-тюркски, так и по-персидски. Если он обращался к кому-нибудь с речью, то перед этим улыбался. Он был всегда весел и приветлив, милостив и великодушен. К примеру, некий Максуд 'Али в бою ранил хана стрелой в левое плечо так, что он болел в течение двух лет и был близок к гибели. В те дни, когда он был болен, группа людей схватила этого самого Максуда 'Али, чтобы хан смог отомстить ему. Когда они привели его к хану, тот обласкал его и отдал ему халат, несмотря на то, что кроме этого халата другого у него не было, и удостоил его своей беседой. Он сказал: “Мне было скучно, хорошо, что ты пришел”. И так до конца своей жизни он обращался с ним милостиво. /77а/ Таких и подобных им дел у него было много, большинство их упомянуто во второй книге.
И щедрость его доходила до предела. Двадцать четыре года я находился у него на службе. Он одаривал так щедро, что бывало иногда в его кладовых ничего не оставалось, так, что днями царская столовая пустовала, и он кушал в гареме. По этому примеру [видно, что] его доходов, поступающих из его владений, не хватало для расходов на подарки.
По храбрости он также выделялся между себе подобными. Так, однажды я находился при нем, когда он сам лично вел атаку, и описание этого имеется во второй книге. В стрельбе я не видел равного ему ни у моголов, ни у узбеков, ни у Чагатаев, как до него, так и после. Сей раб неоднократно наблюдал, как семь-восемь стрел подряд били без промаха, как на охоте на газелей, так и на зайцев и на дичь. Стрелы, которые он посылал в боях, происходивших в Моголистане между ним, киргизами и другими, были известны среди тех племен.
Я мало встречал людей, подобных ему по благородству натуры. Однажды приехал в Андижан[492] одни фидаи <с целью совершить покушение на хана[493], искал удобного момента [для этого], но, не найдя, взял коня из ханской конюшни и сбежал. По дороге его схватили вместе с лошадью и привели к хану. Фидаи сам сказал хану: “Я приехал сюда с определенным намерением, но не нашел подходящего момента, [чтобы осуществить его]. Тогда я подумал: “Уведу-ка я коня из ханской конюшни, все-таки что-то будет сделано”. Все приговорили его к смерти, а хан сказал сему рабу. “Передай его своим мулазимам, чтобы они охраняли его и все, что будет решено, пусть они приведут в исполнение”. Когда люди разошлись, хан сказал мне. “В благодарность за то, что Аллах преславный и всевышний уберег меня от зла этого человека, отдай ему эту самую лошадь и передай его своим мулазимам, чтобы они вывели его из лагеря куда-нибудь подальше и освободили. В общем, будет считаться, что бедняк как-то выполнил свое намерение, и он не будет испытывать стыда перед своими потомками”. По степени образованности /77б/ я никогда не видел [подобного ему] человека, и если даже [ему попадало] письмо неграмотное и неразборчивое, он, что бы то ни было, и стихи и прозу, читал не задумываясь, так, что всякий мог подумать, что он знает их наизусть. Он хорошо писал почерком насталик, орфография его была правильной и безупречной и на фарси, и на тюркском, и на арабском[494] языках. Он составлял по-тюркски безупречные красивые инша, такие, какие не удавалось составлять многим другим знатокам.
Я мало видел людей, кто писал бы стихи с его силой и дарованием. Никогда он не задумывался над сложением стихов, наоборот, [во время] собраний и бесед, какой бы диван ни открывали из тех, которые были под рукой, он на любой размер и рифму [тех стихотворений] экспромтом слагал стихи, и все, что сочинял, он читал один-два раза, так, что каждый мог запомнить, но не соглашался с тем, чтобы кто-нибудь записывал их.
Стихи, которые хан слагал экспромтом в собраниях, я запомнил, и здесь приводятся из них несколько байтов:
[461] Приведено по Л2 72а; Л3 48а
[462] Добавлено по Л2 71б; Л3 48а
[463] Шайх Байазиду и его старшему брату Султан Ахмад Танбалу посвящено немало страниц в “Бабур-наме”, так как Бабуру много раз приходилось сталкиваться с их враждебными действиями против него.
[464] Добавлено по Л2 72а; Л3 48б
[465] Хусрау шах — из туркестанских кипчаков. В молодости он находился в услужении при беках, затем стал наукером Мазид б. Аргуна, а присоединившись к Султан Махмуду мирзе б. Султан Абу Саиду мирзе, сильно возвысился. Во времена Султан Махмуда мирзы число его личных наукеров достигало нескольких тысяч, и ему были подвластны все области от Аму-дарьи до гор Гиндукуша, кроме Бадахшана. Бабур характеризует его как неумного, нечистого, развратного и вероломного человека, ради жизненных благ способного на любую подлость. Так, после смерти своего благодетеля Султан Махмуда мирзы, опасаясь за свои владения, он погубил двух его старших сыновей. Умер Хусрау шах в 910/1504 — 1505 г. (Бабур-наме, с. 41 и сл.).
[466] Приведено по Л2 72а; Л3 48б
[467] Приведено по Л2 72б; Л3 48б
[468] Приведено по Л2 73б; Л3 48б, В Т. Л1 57а — Чарун Чак
[469] Приведено по Л1 57а
[470] Добавлено по Л2 73а; Л3 49а
[471] Шах Исма'ил (907/1501 — 930/1524 гг.). — основатель Сефевидского государства в Иране. В 1510 г. в битве близ Мерва разгромил узбеков, где был убит и Шейбани хан. (История Ирана, с. 172; Босворт. Мусульманские династии, с. 226).
[472] Добавлено по Л1 57а; Л2 73б; Л3 49б
[473] Тутлук — местность в двух фарсахах: от Андижана (Рук., л. 74а, Бабур-наме, с. 124).
[474] Приведено по Л2 73б; Л3 49б; R 132
[475] Так во всех списках
[476] Хисар-и Шадман (или Хисар) — “Шадман” (“радостный”) его эпитет — главный город Хисарской области, находился в верхней части долины р. Кафиринган, притока Амударьи. Ныне Хисар-и Шадман (Гиссар) — районный центр Республики Таджикистан. (Бартольд Гиссар (Хисар), с. 401 и сл.).
[477] 'Убайдаллах хан, Шейбанид (940/1533-1534 — 946/1539-1540) — племянник Мухаммад Шайбани хана, сын его младшего брата Махмуд султана. (История Узбекской ССР, т. I, с. 518, Босворт, Мусульманские династии, с. 207).
[478] Мир Наджм-и Сани (“Второй Наджм”) — почетное прозвище (в честь арабского полководца конца VII в.) одного из опытнейших военачальников Шаха Исма'ила I эмира Наджмаддин Йар Ахмада Исфагани, сокращенно Наджм-и Сани, отправленного в Мавераннахр на помощь Бабур Падишаху в 918/1512 г. (Материалы, с. 529, прим. 139).
[479] Суйундж Ходжа хан (Суйундж Ходжа султан, Суйунджик хан, Суйунджик султан) — сын Абу-л-Хайр хана, дядя Шайбани хана получивший от последнего в управление Ташкент. После гибели Шайбани хана в 1510 г. был избран главой династии, однако в том же году был заменен новым ханом — Кучкунджи ханом (916/1510 — 937/1530-1531 гг.). Умер Суйундж Ходжа в 931/1525 г. (История Узбекской ССР, т. I, с. 517; Бартольд. Абулхаир, с. 490).
[480] Гиждуван — небольшой городок в 40 км к северо-западу от Бухары; ныне районный центр Бухарской области Республики Узбекистан.
[481] Приведено по Л2 74б, Л3 50б
[482] Сумма числовых значении букв в словах. “Ду лашкар-и банишат” (“два радостных войска”) составляет 923, т. е. 923/1517 год.
[483] Мухаммад киргиз — глава киргизов, содействовал могольскому хану Султан Са'ид хану (920/1514 — 940/1533 гг.) во многих его предприятиях и дважды был арестован им за доброжелательное отношение к представителям Шайбанидского дома: первый раз в 923/1517 г. — освобожден через 5 лет в 928/1521 — 1522 г. и второй раз — “когда прибег к защите узбеков” (год неизвестен) и освободился только после смерти Султан Са'ид хана (ум. в 939/1533 г.) — см. рук, лл. 234а, 238а, 243а — б.
[484] Приведено по Л2 75а, Л3 50б
[485] Начиная с могольской эпохи наименование мангит упоминается как племенное название тюркских и тюркизированных народов. В XVIII в. из него вышли родоначальники новой династии Бухарского ханства. (Бартольд, Мангыты, с. 556).
[486] Балур (Болор) — название горной страны, сохранившееся теперь только в названии горной цепи Болор-таг. Ныне это Нуристан (бывш. Кафиристан) — отлоги южного склона Центрального Гиндукуша, входящего значительной частью в состав Афганистана. (Бартольд, Кафиристан, с. 21; Чурас, Хроника, с. 308; Современный Афганистан, с. 9, 13). Мирза Хайдар приводит границы Балура, (рук., л. 250а)
[487] Кафиристаном (ныне Нуристан) называлась высокогорная область на южных склонах Гиндукуша, разделенная на несколько долин реками, текущими с севера на юг. Общая площадь области в современных границах расселения племен кафиров (ныне нуристанцев) в северо-восточном Афганистане определяется примерно в 9,5 тыс. км2. Эту территорию населяли племена и родовые группы, отличавшиеся друг от друга по диалектам, но известные под собирательным наименованием “кафиры” (“неверные”). Это название было дано их соседями-мусульманами по религиозному признаку, так как вплоть до конца XIX в. жители Кафиристана оставались язычниками. (История Афганистана, т. II, с. 300).
[488] Балти — имеется в виду Балтистан, или Малый Тибет, куда шли дороги из Хотана и из Бадахшана через Вахан. (Бартольд, Тибет, с. 510, 512).
[489] Мухаммад шах — правитель Кашмира; приходил к власти четыре раза: 894/1489 — 895/1490; 903/ 1498 — 904/1499; 905/1500 — 932/1526; 935/1529 — 939/1533 гг. (Босворт, Мусульманские династии, с. 254).
[490] Урсангом Мирза Хайдар называет г. Лхассу. Это название встречается у восточных авторов наряду с названием Лхасса — Гурсанг в “Худуд ал-алам”, по-видимому, соответствует Урсангу. (Бартольд, Тибет, с. 511 — 512).
[491] Болезнь, которая началась у Султан Са'ид хана в Тибете, Мирза Хайдар называет “дамгири” (“удушье”). Заболевание это связано с разреженностью атмосферного воздуха на большой высоте и описано у ряда авторов. (Росс, с. 413).
[492] Приведено по Л2 76б, Л3 52а
[493] Добавлено по Л1 59б
[494] Добавлено по Л2 76б, Л3 52а