К тому моменту, когда на седьмой день путешествия они все-таки добрались до горной цепи Паньлун, большинство заклинателей были совершенно измотаны, а глава Ма стал намного богаче.
— Дракона отличает гордый нрав, надеюсь, государи проявят уважение.
Приподнявшись в седле, Сюэ Чжэнъюн вслух прочитал слова, начертанные на огромном камне-столбе у подножия горной гряды Паньлун. Повернувшись, он спросил у Наньгун Сы:
— Молодой господин Наньгун, что это значит?
— Это значит, что по всем горным тропам нужно будет идти пешком, — ответил Наньгун Сы, — кроме того, до тех пор пока не откроется магический барьер горы Цзяо, нельзя произносить непристойности. Того, кто нарушит это правило, постигнет заслуженная кара.
Раз уж Наньгун Сы предупредил об этом, главы немедленно передали его сообщение своим адептам. Способ передачи в каждой духовной школе был свой: глава Дворца Тасюэ, например, достала из-за пояса яшмовую флейту и два раза подула в нее, глава Сюаньцзин использовал серебряный колокольчик, Цзян Си даже пальцем не шевельнул, оставив эту работу Хуа Биньаню. Тот взмахнул рукавом и из него вдруг пошел черный дым, который при более детальном рассмотрении оказался множеством мелких насекомых. Зависнув возле уха каждого ученика, эти букашки доносили до них всю информацию.
Сюэ Мэна затошнило от омерзения:
— Однако, великий мастер Ханьлинь — настоящий извращенец. Неужто у него по всему телу эти мерзкие жуки? — вдруг что-то вспомнив, он повернулся к Ши Мэю. — Кстати, во время своего обучения на Острове Линьлин ты ведь не пересекался с Хуа Биньанем? Если когда-нибудь решишь поразить меня, не стоит показывать эти фокусы с жуками, лучше просто закажи мне выпивку.
Ши Мэй, развернувшись к нему всем корпусом, со смехом сказал:
— …Молодой господин действительно слишком переживает.
К этому времени Пик Сышэн тоже приступил к оповещению своих учеников, и если другие школы, воспользовавшись случаем, блеснули своими магическими техниками, то Сюэ Чжэнъюн использовал простейшее заклинание по усилению голоса, чтобы проорать на всю округу:
— После того, как въедем в ущелье — никакого мата и брани! Кто не может себя контролировать, заткните рот заклинанием безмолвия! Все слышали?!
Эхо от его зычного голоса пронеслось над горами, сотрясая деревья, останавливая облака, бесконечно закручиваясь и возвращаясь: «Все слышали? ...слышали! шали!.. ли!..»
Толпа заклинателей: — …
Автору есть что сказать:
«Сюэ Мэн правда натурал?»
Мэй Ханьсюэ: — У меня с Сюэ Мэном отношений нет.
Цзян Си: — Я и Сюэ Мэн? Это невозможно!
Мо Жань: — Я и Сюэ Мэн? Мерзость какая!
Чу Ваньнин: — У меня с Сюэ Мэном нет будущего.
Ши Мэй: — Я с Сюэ Мэном? И кто из нас актив?
Наньгун Сы: — Для меня Сюэ Мэн недостаточно красив.
Сюэ Мэн: — …Парни, вы вообще думаете о моих чувствах?!
Визуализация от переводчика:
豆孤灯 dòu gūdēng доугуден «бобовый одинокий светильник» — плошка с соевым жиром и фитилем.
Глава 211. Учитель поднимается на гору Цзяо
Оставив лошадей, они начали восхождение, и первые сутки прошли практически без происшествий, но вечером второго дня, когда, остановившись для привала, люди отдыхали и медитировали, произошел несчастный случай.
Посреди ночи один из заклинателей отошел в лес помочиться. В процессе он почувствовал, как зудит его бедро и, опустив голову, обнаружил гигантского ядовитого комара, который, пристроившись у него между ног, с воодушевлением пил кровь. Одним шлепком прибив тварь, парень по привычке пробормотал:
— Блядь какая, смеешь кусать уважаемого меня!
Как только замолкло эхо его слов, из-за деревьев послышался странный шум. Испуганный заклинатель сразу же вспомнил предостережение Наньгун Сы перед восхождением на гору и, даже не натянув штаны, в ужасе бросился бежать, не разбирая дороги, громко выкрикивая: