— Я хочу без сожаления пожертвовать жизнью ради хозяина этого камня.
— …
Мо Жаня перестало трясти.
В один миг весь мир затих, успокоился и стал холоднее льда.
Он создал два камня и использовал их, чтобы превратить этих младших братьев, имен которых он даже не знал, в послушных его воле безвольных марионеток. Если он скажет им идти на восток — они не смогут пойти на запад, если захочет, чтобы убили друг друга — они не сумеют ослушаться.
Он и правда их хозяин.
На доске Вэйци Чжэньлун легче всего управлять мертвецами, а самых больших затрат духовных сил требует контроль над живыми людьми.
Но Мо Жань от рождения обладал невероятно сильной и подавляющей духовной энергией, поэтому, благодаря своему природному таланту, он с первого раза смог создать камни Вэйци Чжэньлун, способные управлять двумя живыми заклинателями, пусть даже это были зеленые юнцы, только вставшие на путь совершенствования.
Справившись с первым испугом, Мо Жань вдруг почувствовал возбуждение и невероятный душевный подъем. Казалось, перед его глазами начал разворачиваться свиток с грандиозными замыслами, наполненный яркими красками чувственных удовольствий: песнями, женщинами, вином, сиянием золота, серебра и парчи. Теперь, чего бы он ни пожелал в этом мире — все было в его руках.
Все что любил, он теперь мог крепко сжать в кулаке и не выпускать.
Все, что ненавидел, он мог растереть в порошок.
Мо Жань был так взволнован, что его сердце забилось еще быстрее, но уже не из-за панического страха, а от восторга, в который привела его удивительная техника Вэйци Чжэньлун! Третья запретная техника!
В тайне ото всех он изучал ее и из-за своего невежества терпел поражение несметное количество раз, но, в конце концов, все-таки смог… наконец-то ему удалось… он отлично справился!
Весь мир теперь у него в кармане!
Имея в распоряжении эти черные шашки, он сможет сделать даже то, о чем раньше не мог и мечтать, заполнив все земли от Великой Пустыни до заречья Цзяннани[202.2] своими верными приспешниками[202.3]!
Перед глазами все переливалось яркими красками и радужными узорами.
Казалось, теперь он может сделать что угодно, он…
— Мо Жань.
Внезапно хорошо знакомый холодный голос обрушился на его радужные мечты.
На него словно вылили ведро холодной воды. В один миг все его величественные башни и белокаменные дворцы рассыпались песком, а сам он рухнул с небес на землю, прямо в грязь удручающей реальности.
Мо Жань медленно обернулся. Его горящий алым огнем хищный взгляд упал на бесстрастного человека в белом, стоящего на освещенной лунным сиянием галечной отмели.
— …
Вряд ли Мо Жань смог бы припомнить момент, когда он хотел видеть Чу Ваньнина меньше, чем сейчас.
— Что ты здесь делаешь?
Мо Жань стиснул зубы, его руки невольно сжались в кулаки. Он совершенно точно не был готов дать ответ на этот вопрос, ведь за его спиной все еще стояли далеко не идеальные первые черные шашки Вэйци Чжэньлун. Он понимал, что если Чу Ваньнин подойдет поближе и присмотрится повнимательнее, то, конечно же, сразу заметит странность в их поведении, и тогда все его планы пойдут прахом.
Учитывая крутой нрав Чу Ваньнина, он наверняка вытянет из него все жилы, переломает ноги, уничтожит его духовное ядро, а потом спалит все те записи, которые он скопировал в запретной секции библиотеки.
Увидев, что он молчит, Чу Ваньнин чуть нахмурился и своими белыми шелковыми сапогами ступил на песок, сделав первый шаг в его направлении.
Но на самом деле это был лишь один шаг — только шаг и все. Сразу же остановившись, Чу Ваньнин посмотрел на юных учеников, стоящих у Мо Жаня за спиной.
Не оглядываясь, Мо Жань чуть-чуть пошевелил мизинцем. В этот момент он вложил все свои духовные силы, чтобы мысленно выкрикнуть команды своим черным шашкам, и в итоге все-таки смог заставить этих младших учеников действовать так, как ему было нужно.
Один из них со смехом сказал:
[202.2] [202.2] Мобэй 漠北 mòběi — земли на севере: устаревшее название пустыни Гоби в Монголии, Цзяннань 江南 jiāngnán — земли на юге: правобережье реки Янцзы.
[202.3] [202.3] 爪牙 zhǎoyá чжаоя «когти и клыки» — приспешники, прихвостни, агентура.