— Как-то здесь неуютно, — неловко сказал писарь. — Но у меня проблемы с деньгами, так что это еще не самое плохое из подобных заведений…
— Довольно сносно, — сказал Мо Жань, поднимая пиалу с вином и пристально рассматривая ее. — А разве призраки все еще могут пить?
— На самом деле, это только иллюзия еды из посмертных подношений, — писарь поднес ко рту и пригубил орешек, однако арахис не исчез. — Видишь, как-то так это и происходит. Попробуй на вкус.
Сохраняя внешнее спокойствие, Мо Жань поставил назад пиалу с вином, которую собирался выпить. Он не призрак, так что, если бы он начал пить и есть тут, это могло бы вызвать подозрения.
Захмелевший Книжный Червь, который, судя по всему, «пил» не чаще раза в месяц, от ритуального вина быстро пришел в благостное расположение. Поболтав еще немного, он предложил:
— Молодой господин Мо, если все еще хочешь, этот покорный слуга нарисует портрет твоей возлюбленной?
Мо Жань торопливо замахал руками:
— Ну что вы, что вы, речь идет о моем учителе.
— А?! — писарь был очень удивлен. — Я уже много лет держу лавку в загробном мире и, стоя тут на рынке, повидал немало призраков, желающих купить портрет красавицы, однако никогда никто не просил меня нарисовать своего наставника. Учитель настолько хорошо относился к тебе?
Мо Жаня захлестнуло чувство стыда. С трудом он выдавил:
— Хорошо. Слишком хорошо.
— Понятно, — писарь кивнул. — Но для чего тебе этот портрет?
— Чтобы разыскать его.
Писарь снова протянул «А?!», и на его лице отразилось крайнее удивление:
— Так он тоже в Призрачном Царстве?
— Да. Я услышал, что умершие могут задержаться в Нанькэ восемь или десять лет. Вот хочу разыскать его, чтобы составить ему компанию.
Писарь, несомненно, был растроган этим заявлением. Немного подумав, он наконец со вздохом сказал:
— Так редко можно встретить, чтобы ученика и учителя[107.6] связывали настолько хорошие отношения. Ладно! Юный господин Мо, я помогу тебе в этом деле!
Он тут же принялся распаковывать свою корзину, вытаскивая из нее принадлежности для рисования.
Мо Жань был вне себя от радости. Он непрестанно благодарил призрака и даже спросил его полное имя, чтобы, вернувшись в мир живых, сжечь для этого бедного недоученого много ритуального серебра, золота и роскошной одежды.
Они спешно разложили бумагу и растерли чернила, однако в итоге, когда писарь был готов приступить к работе, у Мо Жаня перехватило горло, и он с трудом смог выдавить из себя лишь пару слов.
— Мой Учитель… Он… он… — пальцы Мо Жаня сжались в кулаки. Юноша несколько раз стукнул себя по колену, но ему все равно не удалось собраться с мыслями.
Несчастный и растерянный, он смог выдавить из себя единственную фразу:
— В общем, он невероятно красивый[107.7]. Так и нарисуйте.
Писарь пристально посмотрел на него.
Мо Жань повторил:
— Так и рисуйте.
— …А какого типа его красота?
— Ну это же очень просто. У него очень привлекательная внешность, так что просто нарисуйте красиво и все.
— Ясное дело, что я буду рисовать красиво, но какое у него лицо?
[107.6] [107.6] 桃李 táolǐ таоли — персики и сливы; обр. в знач.: ученики-последователи; корни идиомы в притче: «Если вы сажаете персики и сливы весной, вы можете укрыться от жары под деревьями летом и съесть плоды осенью. Но если вы сажаете чертополох весной, вы вырастите только колючие листья и шипы. Поэтому только от вас зависит, что именно вы взрастите».
[107.7] [107.7] 美人 měirén мэйжэнь - очень красивая и добродетельная красавица; устар. мудрый (талантливый) человек; сочетание красоты внутренней и внешней.