— …
Прежде Чу Ваньнин укротил немало нечисти, не счесть тех демонов и оборотней, которые, благодаря ему, простились с жизнью, да и имя «Тяньвэнь» в среде этих отвратительных чудовищ[193.4] было очень хорошо известно... так стоит ли удивляться, что многие мелкие демоны, завидев ее, боялись шелохнуться от страха.
Однако, кто мог предположить, что этот могущественный Дух Распутной Тыквы при виде Тяньвэнь выкажет такое же малодушие.
Отозвав Тяньвэнь, Чу Ваньнин с самым холодным выражением лица спокойно встал с кровати и какое-то время мрачно смотрел сверху вниз на валяющегося у него в ногах молодого демонического духа. Наконец, он приказал:
— Выпусти меня.
— Да, конечно!
Не осмелившись пренебречь прямым приказом, Дух Распутной Тыквы быстро прочитал заклинание, и тут же с громким хлопком все вокруг заволокло зеленым дымом. Какое-то время Чу Ваньнин не мог ничего рассмотреть сквозь этот плотный туман, но когда мгла развеялась, он увидел, что снова стоит на площади перед Залом Даньсинь.
Его тут же обступили люди.
— Учитель, все в порядке?
— Юйхэн, ты отлично справился!
— Учитель! Учитель, вы не ранены?!
Клочья дыма пахли протухшей тыквой и от этого запаха у Чу Ваньнина немного закружилась голова. Потребовалось время, чтобы он пришел в себя и, оглядевшись, заметил, что Распутная Тыква исчезла, а перед ним на плите из серо-голубого известняка лежит крохотная тыковка персикового цвета.
На мгновение Чу Ваньнин задумался о том, что случилось с ним в демонической иллюзии. Ему все еще было очень стыдно и, конечно, не было никакого желания обсуждать случившееся с кем бы то ни было, поэтому с нечитаемым выражением лица он обратился к Сюэ Чжэнъюну:
— Заприте обе демонические тыквы в подавляющей зло пагоде.
— Хорошо… ээм… — как-то очень уж нерешительно ответил Сюэ Чжэнъюн. Его взгляд скользнул по фигуре Чу Ваньнина, потом в явном смятении заметался вверх-вниз…
Внутренне сжавшись от нехорошего предчувствия, Чу Ваньнин строго взглянул на него:
— Что-то не так?
— …Да ничего такого.
Но выражение лица Сюэ Чжэнъюна вовсе не говорило о том, что там «ничего такого». К тому же Чу Ваньнин вдруг обнаружил, что окружившие его ученики с затаенным любопытством и веселым блеском в глазах тайком поглядывают в его сторону. Чу Ваньнин резко повернул голову, только чтобы обнаружить, что даже Мо Жань смотрит на него со смущением, а на его лице цвета спелой пшеницы проступает слишком уж подозрительный румянец.
— Что?..
На этот раз, еще не закончив вопрос, Чу Ваньнин уже понял причину повышенного внимания окружающих.
Опустив голову, он, наконец, увидел свою одежду.
Неизвестно в какой момент, но, скорее всего, когда он только попал внутрь Распутной Тыквы, его белое одеяние и простой головной убор сменились на алое с черно-белой вышивкой и золотой венец, похожие на те, что были на Сюэ Мэне. Именно такую одежду было принято надевать для свадебной церемонии, поэтому неудивительно, что обнаружив ее на себе, Чу Ваньнин просто дар речи потерял.
Очень скоро история о том, как, облачившись в свадебные одежды, старейшина Юйхэн укротил развратную нечисть, стала самой горячей темой для пересудов на Пике Сышэн.
Главным же вопросом, который все ученики горели желанием обсудить, был: «Интересно, на ком же в конце концов женился старейшина Юйхэн, пока находился в чреве тыквы».
Те, кому жизнь была не слишком дорога, с воодушевлением предполагали:
— Несомненно, это прекраснейшая из небожительниц!
Те, кто искал смерти, играя бровями и подмигивая, возражали:
— А может это был богоподобный небожитель?
Но обычно среди них находился тот, кто очень высоко ценил свою жизнь и на тот свет не слишком торопился. Этот человек с самым серьезным видом объяснял всем:
[193.4] [193.4] 牛鬼蛇神 niúguǐ shéshén «бычий демон и змеиный дух» — обр. в знач.: нечисть; низкий человек.