Он замолк, так и не договорив. Побелевшее лицо залил яркий румянец и только благодаря сгустившимся сумеркам это осталось незамеченным Ши Мэем. Мо Жань поспешил опустить голову, скрывая за кашлем свое смущение:
— Ничего.
Ши Мэй по-прежнему молча смотрел на него, а затем, видимо, что-то понял и на его лице отразилось потрясение. Поколебавшись немного, он все же сказал:
— Неужели ты подумал…
Мо Жань тут же поспешно выпалил:
— Я так не думаю!
В конце концов, Ши Мэй всегда прекрасно относился к нему, и он правда считал его родным человеком. Мо Жань был шокирован своим поведением и из-за этого недоразумения почувствовал себя очень виноватым перед Ши Мэем, поэтому, не подумав, брякнул это: «я так не думаю».
После долгого молчания Ши Мэй сказал:
— А-Жань.
— А?
— Я ведь даже не договорил, — Ши Мэй тихо вздохнул, — а ты сразу начал отпираться.
Как только эти слова прозвучали, стало совершенно ясно, что Ши Мэй уже понял, что до этого Мо Жань ошибочно принял серебряный гребень в его руке за кинжал убийцы.
Хотя причиной его бурной реакции был страх в этой жизни тоже потерять Чу Ваньнина, и он точно также испугался бы, будь это Сюэ Мэн или Сюэ Чжэнъюн, но оказавшись перед несправедливо обвиненным Ши Мэем, Мо Жань почувствовал себя очень неловко.
Потупившись, он выдавил:
— …Прости.
На его памяти Ши Мэй в любой ситуации был ласков и терпелив. Очень редко он бывал холоден или прямо обвинял кого-то. Однако этой ночью возле лотосового пруда Ши Мэй очень долго просто молча смотрел на Мо Жаня.
Поднявшийся ветер закрутил лежащие на воде зеленые листья, игриво вовлекая алые лотосы в свой танец.
Ши Мэй, наконец, тихо сказал:
— Люди меняются, и мы уже не так близки, как прежде. Однако, А-Жань, ты знаешь меня десять лет, как же дошло до того, что в своем сердце ты считаешь меня настолько ужасным человеком?
Его голос был мягким и спокойным, не напряженным от гнева и не плаксивым из-за нанесенной ему обиды. Мо Жань взглянул в прозрачные и чистые, как ключевая вода, глаза Ши Мэя, которые, казалось, ясно видели его сердце, и у него пропало всякое желание отпираться и болтать попусту.
Ши Мэй вложил в руку Мо Жаня ярко сверкающий серебряный гребень и холодно сказал:
— В последний раз, прежде, чем закрыть глаза для медитации, Учитель разрешил мне заплести ему косу. Раз ты уже пришел, передаю это тебе.
— Ши Мэй…
Однако высокий и статный красавец, отодвинув его плечом, неспешно прошел мимо и, так ни разу не обернувшись, в одиночестве покинул вечно погруженный в уныние Павильон Алого Лотоса.
Автору есть что сказать:
Маленький спектакль: «Как быть, если кто-то злится?»
Вопрос: Что делать, когда злится Чу Ваньнин?
Мо Жань 0.5: — Что значит злится? Какое право он имеет злиться? Только этот достопочтенный может злиться, потому что вечно от него в постели слова доброго не дождешься. Смех да и только!
Мо Жань 1.0: — Быстро хватать Ши Мэя и валить куда подальше. Как еще можно выжить, если Чу Ваньнин разозлится по-настоящему?
Мо Жань 2.0: — Я не могу позволить Учителю тратить жизненные силы на гнев.