Читать книгу «Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II» онлайн.

зарисовка «Не воспринимайте это всерьез»

Некоторые друзья раньше язвили: мол, а почему продолжительность жизни ваших так называемых «бессмертных» все еще настолько коротка? На самом деле это повод еще раз перелистать «Историю Верхнего и Нижнего Царств мира совершенствования», обратив внимание на следующие прописанные там истины…

Давным-давно в смертном мире были люди, которые могли при жизни вознестись на Небеса, но для этого им нужно было последовательно пройти все стадии духовного развития – заложение фундамента, формирование золотого ядра, достижение бессмертия, прохождение через ниспосланное Небесами Бедствие (известное также, как Гнев Небес и Кальпа) и, наконец, вознесение. Согласно этой легенде, людям, достигшим стадии прохождения через бедствие, не нужна еда, а если они что и съедят, то даже пукают радугой. Так что, глядя на багровые облака на заре, знайте, это на Девятых Небесах бессмертные небожители очень плотно поужинали и к утру расцветили небо своими прекрасными испражнениями.

Так вот, на этапе прохождения через Гнев Небес достигшие бессмертия даосы могли подниматься на Девятый уровень Небес и время от времени даже спускались оттуда в смертный мир, чтобы рассказывать людям о том, как же прекрасно им там живется, но ни один окончательно вознесшийся бессмертный не вернулся на землю, чтобы рассказать о жизни бессмертных выше уровня Девятых Небес.

И все же нашелся один даос, который успешно пройдя через Бедствие, прорвался сквозь границу Девятых Небес и увидел вселенную за ее пределами и то, что предстало перед его глазами, разбило ему сердце…

Используя последние духовные силы, он смог передать свои последние слова на землю, и именно они и стали предисловием к «Летописи Верхнего и Нижнего Царств мира совершенствования».

«Не совершенствуйте свое духовное ядро, не становитесь небожителями, не возноситесь за пределы Девятых Небес! Здесь кругом только замерзшие трупы основателей ваших духовным школ! Наверху нечем дышать! Здесь нет кислорода! Нет… ту-ту-ту-ту...(гудки)!..»

Так умер последний вознесшийся бессмертный.

Источник: адаптация юмористической зарисовки «Кончился кислород».

Глава 186. Учитель, мы смогли одурачить Сюэ Мэна! Ха-ха-ха!

Свет фонаря выхватил из темноты немного дерзкое, но несомненно красивое лицо с округлившимися от изумления глазами.

Сюэ Мэн.

На какое-то время Чу Ваньнин просто потерял дар речи. Он боялся подумать, как много Сюэ Мэн успел увидеть и услышать. Молчание затягивалось, и Мо Жань поспешил первым нарушить тишину:

— У меня дело, которое нужно обсудить с Учителем.

Сюэ Мэн слегка прищурился. Он просто шел по лесу и, услышав тихие вздохи в кустах, подумал, что это какая-то развратная парочка учеников устроила тайное свидание, укрывшись в роще на горе Хоу.

Стоит сказать, что Сюэ Мэн не был уполномочен пресекать такого рода инциденты. Из десяти великих духовных школ, только в Храме Убэй и Храме Шанцин[186.1] в уставе был прописан запрет на любовные отношения и двойное совершенствование. Хотя на Пике Сышэн ученики были освобождены от «обета целомудрия», внутренними правилами ордена все же запрещались «беспорядочные любовные связи», «посещение публичных домов», а также «любовные отношения, идущие вразрез с человеческой природой».

Но, в конце концов, разве это был не Сюэ Мэн?

Личный ученик и верный последователь Чу Ваньнина.

На протяжении многих лет для Сюэ Мэна именно Чу Ваньнин являлся образцом для подражания. Все слова и поступки Учителя были для него непреложной истиной, и раз уж Чу Ваньнин не одобрял, когда ученики слонялись без дела и зажимались по кустам, то он также яростно осуждал не только сексуальные практики в паре, но и любые проявления привязанности между соучениками.

По горе Хоу проходила граница между человеческим и призрачным миром. Учитывая насколько непрочен был барьер, каким дураком нужно быть, чтобы обжиматься и лобызаться в таком опасном месте? Охваченный праведным негодованием Сюэ Мэн поднял фонарь повыше и направился к кустам, чтобы пресечь это безобразие.

Но он и подумать не мог, что тусклый свет выхватит из тьмы именно этих двух людей.

Ошеломленный Сюэ Мэн пришел в полное замешательство[186.2]. Он даже забыл формально поприветствовать Чу Ваньнина, просто выпалив:

— Вы что здесь делаете?

Барьер не был нарушен и в ремонте не нуждался. Вокруг не было цветущих растений и целебных трав, да и пейзаж был, мягко говоря, не для любования. В такую отдаленную глушь, просто праздно гуляя, не добрести.

Если бы Сюэ Мэна спросили:

— Вот представьте, в безлюдном захолустье в кромешной темноте и полной тишине в кустах прячутся два человека. Они не гуляют по освещенной ярким солнцем мощеной дорожке, не любуются красивыми видами, не вдыхают аромат цветов и не слушают щебет птиц. Молодой господин, что вы о них подумаете?

Конечно, в ответ Сюэ Мэн усмехнулся бы и, не раздумывая, ответил:

— Что тут думать? Уединившись в таком месте, чем еще можно заниматься? Это любовное свидание, без вариантов.

Если бы его снова спросили:

— А если оба они холостые мужчины, которые давно знают друг друга, внешне привлекательные и имеющие приблизительно один социальный статус. Молодой господин, как думаете, какие между ними могут быть отношения?

[186.1] [186.1]上清 shàngqīng шанцин — даос. высшая чистота; одна из трех небесных сфер, райские кущи.

[186.2] [186.2] Здесь автор использует игру слов, где имя 蒙 méng мэн — глупый, невежественный, одураченный, перекликается с омофоном 懵 měng мэн — одурманенный, одураченный, в смятении, в замешательстве.