MoreKnig.org

Читать книгу «Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II» онлайн.

Если бы он начал есть за общим столом приготовленные специально для него баоцзы, это точно не осталось бы без внимания, поэтому смущенный Чу Ваньнин в нерешительности замер на месте. Однако стоило ему взглянуть в сияющие искренностью и заботой глаза Мо Жаня, на его испачканную в муке щеку, и он не смог ему отказать.

Тем более, что сама эта фраза «я приготовил это специально для тебя» захватила в плен его сердце.

Все также молча Чу Ваньнин открыл короб и, используя палочки, застопорил крышку в вертикальном положении, чтобы спрятать от окружающих его содержимое. Но как бы он ни пытался скрыть очевидное, стоило ему откинуть крышку и по залу стал распространяться утонченный аромат запеченного в нежном тесте крабового мяса. Как только он вонзил зубы в нежное тонкое тесто, наваристый, обжигающий рот бульон брызнул на язык, согрев своим жаром не только тело, но и душу.

— Ну как, вкусно? — сгорая от нетерпения, Мо Жань внимательно следил за выражением его лица. В его глазах ясно читалась надежда получить похвалу.

Полностью вовлеченный в процесс Чу Ваньнин, не отрываясь от еды, сказал:

— Неплохо, ты тоже попробуй.

— Я не буду есть, это все для тебя, — со счастливой улыбкой на губах Мо Жань не сводил с него пронизанных теплом и светом черных глаз. — Если нравится, попробуй еще с мясом креветки?

Этот молодой человек так искренне и неотрывно смотрел только на него своими черными как смоль глазами, из-за муки на щеке казавшимися еще ярче, и выглядел таким уязвимым и очаровательным, что сердце Чу Ваньнина не могло не дрогнуть.

Он все еще не мог понять, почему Мо Жань оставил красавца Ши Мэя и обратил свой взор на него. Но сейчас в этом ясном и уверенном взгляде не было и намека на то, что в его сердце осталось место для кого-то другого, что не могло не вселить уверенность в сердце любого даже самого неуверенного в себе человека.

После ужина староста деревни пригласил всех пойти посмотреть представление труппы бродячих артистов, которое должно было пройти на установленном около реки деревянном помосте, откуда уже доносился звон цимбал и звуки хуциня[184.3]. На сцену вышли шуты, акробаты и актеры с выбеленными лицами[184.4]. Струящиеся рукава плыли по ветру, яркие маски сменяли друг друга, один из артистов под барабанную дробь поднял голову к небу и, убрав медную трубку изо рта, изрыгнул столб пламени. В огненной вспышке ярко засверкали бусы и заколки в волосах актеров и зрителей. Толпа ахнула и разразилась громкими аплодисментами.

Чу Ваньнина никогда не интересовали подобные низкопробные трюки. Во-первых, уловки простых смертных выглядели слишком уж неловко, а так как он с первого взгляда мог раскрыть секрет их фокусов, то не испытывал никакого азарта, а значит и удовольствия. Во-вторых, во время таких представлений вокруг сцены яблоку было негде упасть, а ему никогда не нравились шум и суета.

Так как не только он, но и Ши Мэй оказались не заинтересованы, они без лишних слов собрались покинуть деревенский праздник. Мо Жань не стал возражать и просто молча пошел рядом с ними, лишь оглянувшись напоследок на ярко освещенную сцену.

Ши Мэй мягко напомнил ему:

— Пойдем, уже поздно. Глава, наверное, уже начал волноваться.

— Угу.

Мо Жань без лишних слов склонил голову и поспешил догнать своих спутников, но, пройдя всего несколько шагов, услышал, как Чу Ваньнин с деланным равнодушием спросил:

— Хочешь посмотреть?

— Это ведь «Ван Кай и Ши Чун состязаются в богатстве[184.5]». Довольно интересная постановка.

Он не признал, что хочет посмотреть на представление, но и не стал этого отрицать, поэтому Чу Ваньнин, выслушав его ответ, спокойно сказал:

— Тогда давай вернемся и посмотрим.

Ши Мэй застыл в растерянности:

— Учитель, мы уже задержались из-за ужина и не вернулись вовремя. Если еще и на представление останемся...

Чу Ваньнин прервал его:

— Просто посмотрим и сразу вернемся.

Ши Мэй кротко улыбнулся и мягко ответил:

— Хорошо, как скажете, Учитель.

Все трое вернулись и, протиснувшись сквозь оживленную толпу, пробрались поближе к сцене. Многие беженцы из Линьи никогда раньше не были в здешних местах и не видели традиционную сычуаньскую оперу. Порхающие в воздухе длинные струящиеся рукава, яркие костюмы и постоянно сменяющиеся гротескные театральные маски изумляли их. Многие цокали языками от восхищения. Чтобы маленькие дети могли видеть происходящее на сцене, взрослые сажали их себе на плечи.

— Государь пожаловал мне кораллы и дерево из яшмы. Эти бесценные сокровища ослепляют….

На сцене Ван Кай и Ши Чун пыжились изо всех сил, пытаясь показать кто из них богаче, краснея от гнева и пытаясь потеснить противника.

— Кто еще сможет выстлать обратный путь в пятьдесят ли* пурпурным шелком?

[184.3] [184.3] 胡琴 húqin хуцинь — китайский аналог скрипки: музыкальный инструмент со смычком, пропущенным между двумя его струнами.

[184.4] [184.4] Здесь речь идет об артистах пекинской оперы (京剧 jīngjù цзинцзюй), которая очетает в себе музыку, вокальные партии, пантомиму, танцы и акробатику.

[184.5] [184.5] 王恺和石崇斗富 «Ван Кай и Ши Чун состязаются в богатстве». Предание о хвастовстве и бахвальстве. В династию Цзинь (III – V вв.) сановники Ши Чун и Ван Кай, соперничая в роскоши, не знали меры в пышности одежд и колесниц, доходя в изощренности до пределов возможного, а цзиньский государь У-ди, доводившийся Ван Каю племянником, постоянно ему содействовал. Ван Кай однажды сделал полог из фиолетового шелка длиной в сорок ли, но Ши Чун решил перещеголять соперника и построил навес из пурпурной (королевской) парчи длиной в пятьдесят ли (25 километров). В связи с этой историей есть устоявшаяся фраза «Воздвигнуть парчовый навес длиною в пятьдесят ли» — сильно хвастаться богатством.

Перейти на стр:
Изменить размер шрифта:
Продолжить читать на другом устройстве:
QR code