Безнадежно.
Ему не спастись...
Они так долго барахтались в трясине своих эротических фантазий, что в итоге отяжелевшие сердца утянули их в темный омут, из которого им было не выбраться[179.2].
Не сводя глаз с Чу Ваньнина, Мо Жань хрипло сказал:
— Ваньнин, на самом деле есть одна вещь, про которую я хотел спросить у тебя все эти дни.
— ...
Жар в сердце Мо Жаня стал нестерпимым. Он лишь еще сильнее сжал дрожащие пальцы Чу Ваньнина и продолжил:
— Хотя, нет, я не буду ни о чем спрашивать тебя.
Чу Ваньнин только вздохнул с облегчением, как услышал следующую фразу.
— Я не спрошу тебя ни о чем. Я просто сам все тебе расскажу.
Набравшись решимости, Мо Жань не собирался отступать.
На одном дыхании, исчерпав на этом всю свою храбрость, он выпалил:
— Я люблю тебя.
Казалось, еще немного и его сердце выпрыгнет из груди.
— Я люблю тебя, и это не та любовь, что испытывает ученик к своему учителю. Да... да, я дерзкий и наглый, но я... я люблю тебя.
Чу Ваньнин закрыл глаза. Согретые влажным теплом чужой ладони пальцы постепенно перестали дрожать.
Разве такое могло с ним случиться?
Это ведь невозможно?...
Должно быть, он просто ослышался. Он ведь такой некрасивый, жестокий, косноязычный, занудный, ни на что не годный дурак. Кто захочет полюбить его?
— Я люблю тебя.
Чу Ваньнин был настолько ошеломлен, что не знал, что сказать. Его разум был так потрясен случившимся, что все слова просто вылетели у него из головы. В этот момент он мог чувствовать только едкую горечь и панический страх. Он понимал, что сейчас правильнее всего было бы как обычно раздраженно взмахнуть рукавом и сказать «какая чушь» или «дурацкая шутка», но ни одно из этих слов так и не сорвалось с его губ.
После долгого молчания, все еще не пришедший в себя Чу Ваньнин бездумно хрипло пробормотал:
— ...У меня дурной характер.
— Ты очень добр ко мне.
— Я... я старше тебя.
— Но выглядишь моложе.
Взволнованный Чу Ваньнин от ощущения собственной беспомощности и убогости совсем пал духом:
— Я такой уродливый...
На этот раз настала очередь Мо Жаня остолбенеть от изумления. Широко открытыми глазами он уставился на невероятного мужчину перед собой. У него в голове не умещалось, как такой красивый человек может стыдиться себя?
Заметив, что он не проронил ни слова, Чу Ваньнин окончательно сник и, опустив голову, тихо сказал:
[179.2] [179.2] 天罗地网 tiānluódìwǎng тяньлодиван «на небе силки и сети на земле» обр. в знач.: сети, из которых не вырваться.