Читать книгу «Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II» онлайн.

Он смотрел на Учителя сквозь свет духовного фонаря, в котором стали почти незаметны мертвенная бледность и кровавые пятна на его лице. Сейчас Чу Ваньнин казался совсем живым и, словно впервые, Мо Жань увидел всю скрытую в нем нежность и уязвимость.

Не в силах сдержать захлестнувшие его чувства, Мо Жань накрыл ладонью ледяную руку Учителя на своем лице.

— Я не ненавижу вас, — сказал он, — Учитель, вы всегда хорошо относились ко мне. Я не злюсь на вас.

Сначала Чу Ваньнин выглядел растерянным, но потом улыбнулся.

Пусть он был мертв, пусть перед ним всего лишь часть души, пусть лицо его лишено красок жизни, но полускрытые длинными ресницами глаза сверкали как настоящий жемчуг, а стоило ему улыбнуться, и лед растаял, и в душе Мо Жаня вновь зацвела весна. Эта сияющая улыбка была по-настоящему светлой и искренней, ведь посмертное желание Учителя исполнилось. Этот гордый, несгибаемый и невероятно красивый человек был похож на пышно цветущую статную яблоню, чьи устремленные в небо величественные ветви украшены похожими на маленькие звезды изящными и нежными цветами, красота и благоухание которых до поры спрятаны за скромным одеянием из зеленой листвы.

Против воли, Мо Жань засмотрелся на него…

Это было впервые за две его жизни, когда он увидел Чу Ваньнина таким расслабленным и открытым. В голове появилась довольно глупая метафора «улыбка подобная цветку», которая даже близко не отражала то, что сейчас видели его глаза, поэтому он сделал еще одну попытку подобрать достойное описание. Однако «одна улыбка прекраснее, чем сто жизней» прозвучало бы слишком напыщенно и фальшиво.

В конце концов, как бы Мо Жань ни напрягал свои извилины, он так и не смог подобрать правильное определение.

Оставалось только, вздыхая, думать о том, что это очень красиво.

Такой привлекательный человек был рядом с ним, так почему раньше… почему раньше он этого не замечал?

Вне себя от счастья и смущения Мо Жань вдруг осмелел и тихо сказал:

— Учитель, я хотел вам кое-что рассказать.

— Да?

— Я не знал, что яблоня госпожи Ван была такой ценной. В тот день я сорвал с нее цветы, чтобы подарить вам.

Чу Ваньнин выглядел несколько удивленным. Голос смущенного Мо Жаня звучал все ниже и тише, но он все же нашел в себе силы повторить:

— Я… я… сорвал их для вас.

— Зачем ты сорвал для меня эти цветы?

Щеки Мо Жаня стали совсем пунцовыми:

— Я... я не знаю. Я просто увидел их и подумал, что они такие красивые. Я…

Он не мог больше произнести ни слова, но в глубине души сам был удивлен тому, что испытывал сейчас. Неужели, спустя столько лет, он все еще так ясно помнит, какие чувства испытывал, когда срывал те цветы, чтобы подарить их Чу Ваньнину?

Утратившая две третьих от целого душа Чу Ваньнина неожиданно оказалась нежной и ласковой, как кошка, у которой вырвали все когти. Теперь перед ним был только беззащитный мягкий пушистый живот и белоснежные круглые лапы.

Учитель погладил Мо Жаня по голове и сказал с улыбкой:

— Такой глупый.

— Угу... — Мо Жань почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Запрокинув голову, он сделал глубокий вдох, а потом выдохнул, — И правда, глупый.

— В следующий раз так не делай.

— Больше не буду.

В этот момент Мо Жань вдруг вспомнил свою прошлую жизнь. Тогда, не в силах повернуть назад, он махнул на себя рукой и сеял повсюду лишь зло, уничтожая целые народы. Он заточил Чу Ваньнина, чтобы вымещать на нем свою злость, унижал и пренебрегал им от начала и до самого конца только за то, что когда-то Учитель в сердцах сказал ту фразу, которую Мо Жань, напитав своей ненавистью, пронес через всю жизнь: «от природы дурной характер почти не поддается исправлению».

В его сердце сейчас теснилось так много чувств, но он смог произнести только:

— Учитель, обещаю, что в будущем никогда не разочарую вас. Я стану хорошим человеком и никогда не сделаю ничего дурного.

Он прочитал не так много умных книг и не мог придумать громких и цветастых выражений, в которые мог бы облечь свое обещание, но он чувствовал, что в этот момент горячая кровь захлестнула его сердце. В юности у него была простая и чистая душа, и сейчас, казалось, часть ее, наконец, очнулась от долгого сна.