Несмотря на собственный душевный разлад, Чу Ваньнин смог собраться и спокойно ответить:
— Мы отвезем их в Шучжун.
— А?
— Им лучше будет там, чем в землях Линьи, которые после пожара превратятся в непригодное для жизни пепелище.
Мо Жань кивнул:
— Ладно.
Сердце его сжималось от боли, стоило ему взглянуть на побелевшего Чу Ваньнина. Не выдержав, он сам предложил:
— Может, вернемся?
— Нет, полетаем еще немного.
Мо Жань снова увеличил размер меча и попросил Чу Ваньнина сесть. В конце концов, сидеть и смотреть вниз легче, чем делать это стоя. После этого он принялся плести барьерное заклинание. Краем глаза заметив его действия, Чу Ваньнин повернулся к нему и спросил:
— Что ты делаешь?
— Это просто барьер, отгоняющий холод, — ответил Мо Жань, одарив его теплым и нежным взглядом, — на такой высоте слишком холодно.
Чу Ваньнин не стал с ним спорить.
Барьер Мо Жаня оказался очень похож на тот, что обычно создавал он сам, вплоть до проступивших на духовной сфере яблоневых цветов, только у Чу Ваньнина они сияли расплавленным золотом, а у Мо Жаня — алым огнем.
Под этим полупрозрачным барьером, который по сути спасал лишь от холода, он вдруг почувствовал себя под защитой и даже океан под ними уже не казался таким устрашающе темным. Напряженное тело Чу Ваньнина постепенно расслабилось, сбившееся дыхание стало более ровным и размеренным.
Сидящий рядом с ним Мо Жань с улыбкой сказал:
— Учитель, посмотрите вон туда.
— Куда?
— Там, видите?
— ...
Чу Ваньнин долго смотрел в том направлении, куда указывал Мо Жань, но ничего примечательно так и не увидел. Нахмурившись, он сказал:
— Кроме луны ничего там нет.
— Вот именно, это луна.
Удивленный Чу Ваньнин на миг замер, после чего спросил:
— И что в ней такого? С земли она выглядит точно так же.
Мо Жань улыбнулся:
— Это первый раз, когда я любуюсь луной вместе с учителем.
Чу Ваньнин ничего не сказал. Когда Мо Жань уже и не ждал ответа, Чу Ваньнин вдруг прошептал:
— На самом деле это не так. Мы с тобой уже смотрели на нее раньше.
— ...Что?