Мо Жань, не обращая внимания на перемену его настроения, поднял взгляд на вошедшего:
— В чем дело?
— За горными воротами[102.4] ожидает очень важный гость, поэтому я пришел, чтобы доложить о нем.
— Важный гость? – переспросил Мо Жань, — главы всех десяти Великих Орденов сейчас на горе Линшань. Откуда этот важный гость?
Похоже ученик был напуган или слишком взволнован встречей с высоким гостем. Залившись румянцем от волнения, сбиваясь, он, наконец, выдавил:
— Ох… Это великий мастер Хуайцзуй[102.5] из Храма Убэй!
— Кто?!
Несмотря на то, что сам он когда-то был Императором, заслышав это имя, Мо Жань так резко вскочил, что Ши Мэй испуганно шарахнулся в сторону.
— Мастер Хуайцзуй?
Подобная реакция Мо Жаня была вполне естественной, ведь мастер Хуайцзуй постиг все тайны духовного развития и являлся легендарной фигурой в мире совершенствующихся.
Этот человек давно уже достиг просветления и должен был вознестись. Однако в тот день, когда Небесные Врата распахнулись перед ним, он с поклоном отверг божественную благодать, сказав, что не может расстаться с бренным миром и отказаться от пожизненного служения, пока не искупит грехи молодости. Божественное сияние померкло, лотосы завяли, путь к вознесению закрылся для него. Облачившись в поношенные одежды монаха[102.6], мастер Хуайцзуй взял свой посох и ушел в мир, по доброй воле лишившись возможности стать бессмертным небожителем.
Отказавшись от вознесения, он отправился в Храм Убэй[102.7], где ушел в затворничество, чтобы предаться длительной медитации. Сто лет пролетели словно один день.
За это время в мире совершенствующихся его имя стало легендой, но тех людей, кто видел его воочию можно было пересчитать по пальцам одной руки.
В прошлой жизни Мо Жань перевернул весь мир заклинателей с ног на голову, наделав много шуму, однако ему так и не удалось встретиться с мастером Хуайцзуем. Монах был уже слишком стар и за год до того, как Мо Жань стал хозяином смертного мира, под весенним дождем он ушел в посмертную медитацию[102.8], достойно завершив свой долгий жизненный путь.
Мо Жань и предположить не мог, что после его возрождения, этот отшельник сам решит нанести ему ночной визит.
Множество мыслей в одно мгновение посетили его голову. Он не мог понять, что могло стать причиной появления здесь этого человека, пока вдруг не вспомнил слух, который ходил среди людей.
Хуайцзуй… Хуайцзуй!..
Как он мог забыть?! Это же великий мастер[102.9] Хуайцзуй!
В прежней жизни, когда умер Ши Мэй, он по причине своего невежества не знал о существовании этого великого мастера. Впоследствии, когда Мо Жань взошел на престол, ему доложили, что в мире был человек, который успешно практиковал запретную технику «Возрождение».
Имя этого мастера было Хуайцзуй.
Мо Вэйюй поспешил отправить людей в Храм Убэй в надежде, что с помощью монаха сможет вернуть душу Ши Мэя. Однако посланники вернулись назад со скорбной вестью, что Отец-наставник Хуайцзуй уже ушел в посмертную медитацию. Так он и упустил последний шанс вернуть Ши Мэя.
Но сейчас этот легендарный человек был жив! Все еще жив!
Как он сразу не вспомнил о нем?! Как мог забыть?!
Сердце Мо Жаня затрепетало. С горящими глазами, дрожа от предвкушения, он вскочил на ноги и приказал:
— Скорее, попроси великого Мастера войти!
Прислуживающий ученик еще не успел открыть рот, как Мо Жань добавил:
— Не надо, я сам отправлюсь к воротам, чтобы приветствовать его.
Он не успел сделать и пары шагов, как перед ним появился силуэт в ярких одеждах.
Не всколыхнулось пламя свечи, не было даже легкого ветерка.
Никто даже не заметил, как и когда в Зале появился этот человек.
[102.4] [102.4] 山门 shānmén шаньмэнь «горные ворота» — ворота [буддийского] монастыря; в нашем случае главный вход в духовную школу.
[102.5] [102.5] 怀罪 huáizuì хуайцзуй — «вина/зло за пазухой».
[102.6] [102.6] 袈裟 [jiāshā цзяша] кэса, кашья — буддистская монашеская ряса/риза из разноцветных лоскутов.
[102.7] [102.7] 无悲 Wúbēi Убэй «без скорби/тоски/печали».
[102.8] [102.8] 圆寂 yuánjì юаньцзы — будд. паринирвана (медитация, переходящая в смерть у буддийских монахов.
[102.9] [102.9] 大师 dàshī даши — великий мастер, гуру, «отец-наставник» при обращении к буддийскому монаху.