На этот раз мужчина не стал его догонять и даже остановился.
Чу Ваньнин хотел было с облегчением вздохнуть, но не успел он выдохнуть, как за спиной раздался голос:
— Ваши волосы… они еще в пене.
— …
— Может не будете спешить и помоетесь?
Пока Чу Ваньнин пытался обуздать захлестнувшую его ярость, наглый незнакомец, не спеша, подошел еще ближе и остановился всего в шаге от него. На этот раз ясный глубокий голос прозвучал прямо за спиной.
Если бы Чу Ваньнин не был так зол, возможно, он бы заметил, что хотя само звучание изменилось, этот голос был все же знаком ему. Но пламя гнева уже разгорелось до небес, и, захваченный бурлящей огненной рекой, он потерял способность мыслить здраво.
— Вы… – кажется, этот мужчина хотел сказать ему что-то еще...
Вот только терпение Юйхэна подошло к концу. Он резко обернулся к преследовавшему его мужчине, и над головой его расплавленным золотом вспыхнула занесенная для удара ивовая лоза. В глазах Чу Ваньнина сверкали громы и молнии и, если бы ярость можно было превратить в оружие, она стала бы мечом, который он тотчас же всадил в своего обидчика:
— Ты что, ненормальный?
Золотым росчерком, божественная ивовая лоза рассекла туманную мглу и устремилась к груди мужчины. И в этой вспышке Чу Ваньнин впервые смог рассмотреть его лицо.
Первое, что он увидел, это пара сияющих глаз, в которых читалась безграничная нежность и жгучий стыд. Яркие, как светлячки на фоне усеянного звездами ночного неба, изменчивые, как гонимые ветром облака, загадочные, как темные воды самого глубокого озера.
…Мо Жань?!..
Но было уже поздно менять направление удара. Сияющая ивовая лоза с шипением разрезала гладкую и влажную кожу на груди Мо Жаня. Он глухо охнул и больше ничего. Только на миг опустил голову и тут же снова поднял ее, взглянув на Чу Ваньнина своими темными глазами, в которых не было и следа обиды или гнева. Чуть влажные, омытые нежной грустью, словно первыми каплями дождя, эти прекрасные очи смотрели на него.
Чу Ваньнин тут же отозвал Тяньвэнь и, выпрямившись, замер.
Он довольно долго молчал, прежде чем нашел в себе силы спросить:
— Почему ты не уклонился?..
— Уч… Учитель… — пробормотал Мо Жань.
Чу Ваньнин был ошеломлен. Он много раз представлял себе момент их встречи, но даже предположить не мог, что в итоге она случится в купальне Мяоинь, еще и прямо в горячем источнике:
— Почему ты здесь? Когда вернулся?!
— Только что, – прошептал Мо Жань. — Я очень спешил, и все мое тело в дорожной пыли. Таким грязным я не мог показаться на глаза Учителю, поэтому решил сначала помыться, а потом искать встречи. Я и представить не мог, что...
— … — на какое-то время Чу Ваньнин просто лишился дара речи.
Кто из них мог такое себе представить?
Оба думали, что все пройдет чинно и благородно, в торжественной обстановке и без вторжения в личное пространство друг друга.
Разве сам Мо Жань не мечтал предстать перед Чу Ваньнином чистым и одетым в свои лучшие одежды?
И что в итоге?
Не только совершенно неподобающе, но и до обидного нелепо.
Не торжественно и серьезно, а недостойно и глупо.
И сейчас он не просто не одет в лучшие одежды, а стоит в чем мать родила.
Очень чистый, конечно. По крайней мере в этом его ожидания полностью совпали с реальностью.