— Мне очень жаль. Простите, — повторял он снова и снова, но никто не обращал на это внимания.
Никто его не простил.
Лоб горел в лихорадке, сердце пылало в огне вины.
Вдруг ему показалось, что рядом кто-то тихо вздохнул.
Он открыл глаза и среди мстительных духов заметил Чу Ваньнина. Облик Учителя был все также незаурядно прекрасен, и одет он был в привычные свободные белые одежды с широкими рукавами.
Он подошел и остановился у его кровати. Хватая ртом воздух, Мо Жань с трудом выдохнул:
— Учитель... я не… я не достоин снова видеть тебя.
Чу Ваньнин ничего не ответил, просто взял огниво и сделал то, что так долго не удавалось Мо Жаню — неспешно зажег свечу.
Там, где Учитель, горел огонь.
Там, где Чу Ваньнин, было светло.
Опустив длинные ресницы, он какое-то время стоял перед подсвечником, а потом поднял взгляд, спокойно посмотрел на Мо Жаня и почти незаметно улыбнулся.
— Спи, Мо Жань. Видишь, свет горит. Не бойся, — сказал он.
На миг Мо Жаню показалось, что его сердце безжалостно пронзили металлическим прутом, голова взорвалась приступом мучительной боли. Эта фраза была знакома ему. Когда-то он уже слышал эти слова.
Но он никак не мог вспомнить.
Взмахнув длинными рукавами, Чу Ваньнин сел на край кровати. Ночь была все такой же холодной и дождливой, но в доме сразу стало тепло и уютно. Тьма рассеялась.
— Я останусь с тобой, — сказал Чу Ваньнин.
Когда Мо Жань услышал это, сердце сжалось так сильно, что стало невыносимо больно.
— Учитель, не уходи, — он крепко ухватился за длинный рукав Чу Ваньнина.
— Хорошо.
— Если ты уйдешь, станет темно.
Сгорая от стыда, Мо Жань плакал навзрыд. Цепляясь за Чу Ваньнина, он закрыл глаза второй рукой:
— Пожалуйста, не бросай меня... Я тебя умоляю... Я правда... я правда больше не хочу быть императором. Учитель… не отвергай меня.
— Мо Жань.
— Пожалуйста! — возможно из-за жара, его разум притупился, и он стал излишне эмоциональным и уязвимым, а может, в глубине души Мо Жань уже знал, что это только сон, и, значит, как только он проснется, Учитель исчезнет, поэтому продолжал бормотать, — Прошу, не отвергай меня.
В ту ночь бесчисленные мстительные духи бились в окно, надеясь войти в дом и забрать его жизнь.
Но во сне Мо Жаня Чу Ваньнин зажег лампаду, и слабый свет рассеял бесконечную холодную тьму.
— Хорошо, — сказал Чу Ваньнин, — я не уйду.
— Не уйдешь?
— Не уйду.
Мо Жань открыл рот, чтобы поблагодарить его, но из горла вырвался только жалкий всхлип, похожий на скулеж собаки, обиженной, но изо всех сил пытающейся угодить хозяину.