И мы уходим, попрощавшись и предварительно вызвав по телефону такси. Оно подъезжает довольно быстро и еще полчаса и мы у меня дома. И главное наконец наедине, впервые за этот веселый, но довольно утомительный день
И вот, мы наконец дома, и наедине. Время уже четыре утра, и казалось бы спать, спать. Но у нас немного другие планы, да спать, но совсем в другом смысле.
И тут я некстати вспоминаю Челентано с его знаменитым Укрощением строптивого. И совершенно в тему спрашиваю:
— Не устала, милая?—
Оля недоуменно смотрит на меня и потом все же отвечает:
—Нет, а ты что устал?—
Я игнорирую вопрос и выдаю знаменитое Челентановское:
— Ну тогда продолжим, на чем мы остановились в прошлый раз?—
Тут до нее наконец доходит и мы вместе начинаем ржать как лошади.
Но смех быстро переходит в поцелуи. И она тянется ко мне, подставляет уже всю себя под мои жадные, но все же думаю достаточно нежные руки.
И, как всегда, непонятными путями одежда, как — будто сама собой исчезает с тел. Фантастика, да и только. Пытаюсь вспомнить, снимал ли я что с нее, не помню. Провалы в памяти, все застилает желание и милые голубые глаза, которые смотрят с такой неизбывной лаской, что казалось вовек ее не растратить.
И подхватываю ее на руки, автоматически отмечая отсутствие хоть каких-то предметов одежды. Мистика, да и только, улыбаюсь я про себя, и несу любимую девчонку в спальню.
И вспоминается Несуществующий еще здесь Рома Зверь с его Котенком и та фраза — Лучшая в мире девчонка. И правда лучшая. Нет сравнений, ни кто не достоин.
И принес и положил на кровать, сел рядом и смотрю, пока просто смотрю, любуюсь.
Оля удивлена и спрашивает:
—Даня, ты что, что-то не так?—
Я улыбаюсь, ложусь рядом, обнимаю и говорю прямо в губы:
— Я просто хотел полюбоваться моей прекрасной любимой девчонкой—
И тут на меня находит, бывает такое, когда стихи просто льются, и это не то, что когла-то ранее было написано, нет. Это то что пишется прямо сейчас, в этот момент.
И я начинаю читать:
Оля удивлена и несколько шокирована. На глазах слезы и она говорит:
— Ты это прям сейчас сочинил?—
— Да, милая — Отвечаю я
Она уже практически плачет и потом все-таки приходит в себя и снова говорит:
— А концовка, ты хочешь ребенка—
— Милая, не понимай так буквально. Я конечно хочу детей, и тем более от тебя, но пока еще слишком рано. А стихи это скорее не желания, это как портал в другой мир и в нем проявляются или воспоминания, или фантазии, или возможно и предсказания. И тематика их не контролируема, они сами пишутся, я только рифмы и ритм подбираю. Так что не грузись, а просто наслаждайся красивыми словами и нашей близостью — Объясняю я и обнимаю ее.
Вроде успокоилась, а то что интересно, она ребенка собралась рожать уже? Хорошая девчонка и я ее не обижу ни когда.
Но глаза уже затянула мечтательность и я прям почти вижу мелких бебиков, бегающих по лужайке, перед аккуратным двухэтажным домиком. И говорю мысленно любимой:
— Стоп, Оля. Стоп. Это позже, лет через десять. А пока страсть, страсть и еще раз страсть—
И продолжаю обнимать ее, целуя все активнее и вижу, как мечтательность отступает перед страстью. И заводится, тоже заводится, тоже хочет, не меньше чем я.