Он смотрел на меня со страхом и недоверием. В голове надсмотрщика не укладывалось, что можно было так быстро прикончить тех, кого он считал хорошими бойцами. Да, дружок, биться по-настоящему куда труднее, чем лупить плетью беззащитных работяг.
— Ты кто? — с тупым упорством повторил свой идиотский вопрос мужчина.
— Думаешь, умирать будет не так страшно, если узнаешь, как меня зовут?
Адреналин будоражил кровь. Почему они всегда хотят знать, кто я? Неужели эта информация так важна? В прошлой жизни, когда за мной пришли, я и не подумал задавать убийцам столь нелепые вопросы.
Когда жизнь висит на волоске, нужно биться, а не болтать.
— Это ты убил пальцев!
Моего сообразительного собеседника осенила гениальная догадка.
— Бинго, — я улыбнулся.
Кручёный зажмурился, выставил перед собой неповреждённую руку и вдруг рванул на меня. Смелое, но исключительно дурацкое решение.
Я подцепил голень надсмотрщика клевцом, дёрнул на себя, а потом, когда тот рухнул на спину, подбодрил его ударом в живот. Кручёный выпучил глаза, пытаясь втянуть хотя бы капельку воздуха.
Больше не боец. Впрочем, он и до падения им не был.
Я связал руки и ноги мужчины заранее припасёнными ремнями. Не думаю, что от него стоило ждать проблем, но порядок есть порядок. Пленного нужно лишить подвижности — это аксиома.
Кручёный кое-как перевернулся на бок и хватал воздух открытым ртом. Говорить он явно не мог.
Пока я помогал пленному занять правильное положение в пространстве, мои неожиданные помощники успели разделаться со своей жертвой. И ребята не собирались останавливаться на достигнутом.
Задушив надсмотрщика, они с угрожающим видом направились в сторону своего товарища — тот так и стоял рядом с подъёмным механизмом. Бывшие лифтёры ничего не говорили, но их намерения хорошо читались по злым лицам. Бедолагу, который не решился выступить против надсмотрщиков, явно ждало суровое наказание.
Я вернулся за арбалетом и быстро перезарядил его. Это оружие хорошо показало себя в деле. Удобное, точное и весьма убойное. Отличная штуковина.
Чернявый не стал тянуть и без лишних разговоров ударил свою жертву в лицо. Брызнула кровь — неплохой удар.
Бедолага попытался закрыться руками, но второй — сгорбленный — ухватил его за запястья и потащил к краю «карниза». Похоже, он собирался столкнуть бывшего коллегу прямиком в пропасть.
— Стоим на месте, — я поднял арбалет. — Все трое.
— Он крысюк! Гнида! Червь! Предатель! — прокричал чернявый высоким певучим голосом. — Мы давно собирались поквитаться с ним, но обстоятельства не позволяли свершить возмездие, а сейчас всё должно получиться самым чудесным образом!
Чернявый говорил очень странно. Его звонкий голос совершенно не вязался с обликом, а в произношении слышался лёгкий, почти неуловимый акцент. Грамотная речь и обширный словарный запас говорили о наличии образования. Готов поспорить, он был гостем в этих землях.
Сгорбленный подтвердил слова товарища дёрганными кивком. Похоже, говорить он то ли не мог, то ли не хотел.
— Ваши дела меня не касаются, — арбалет покачивался в моих руках, приковывая к себе взоры мужчин. — Отошли от края. Все трое.
Сгорбленный мельком посмотрел на чернявого. В этом взгляде читалось желание наплевать на приказ и завершить начатое.
— Не советую, — негромко произнёс я. — Умирать будешь долго.
Сгорбленный насупился, отвернулся от бедолаги, которого собирался прикончить всего секунду назад, и отошёл от края. Так-то лучше.
Я остановил расправу вовсе не из жалости. Мир жесток и суров — если жалеть всех, то можно сойти с ума.
Меня действительно мало заботили разборки между работягами — это было их внутренне дело. Однако я не собирался терять дополнительный источник информации из-за чьей-то мести.
— Благодарю вас! — задыхаясь от пережитого волнения, завопил спасённый. — Благодарю вас, господин!
Он рухнул на колени и быстро-быстро посеменил в мою сторону. На заросшем лице — маска подобострастия. На губах — неискренняя улыбка. В глазах — страх. Единственная честная эмоция.