Говорят, что, когда умираешь, вся жизнь проносится перед глазами, но я ничего не видела, зрение отказало первым после аварии, но я еще чувствовала боль и страх.
— Как вас зовут? – раздался голос.
— Лера, – пропищала я, борясь с болью, во рту стоял привкус собственной крови.
— Боритесь, Лера, мы вас обязательно вытащим, – сказал спасатель. – Ваши родственники скоро приедут, чтобы поддержать вас.
Я всхлипнула, слегка пошевелилась и услышала скрежет металла. Меня стиснуло собственной машиной.
Авария была внезапной, на мой минивен налетел грузовик. Маленькую машинку сплющило. А меня внутри неё. И теперь спасатели с бригадой «Скорой» пытались вытащить меня.
— Еще жива, – услышала я голос.
Бригада «Скорой» говорила шепотом. Но правильно говорят, у слепых обостряются другие инстинкты.
— Да, – ответил спасатель, который только что успокаивал меня. – Как ее вытащить?
В ответ тишина. Я услышала даже напряженное дыхание и как врач тер виски.
— С таким количеством повреждений она уже должна была скончаться, – сказал он.
— Но девушка настоящий боец, – уверенно сказал спасатель.
— Ей это не поможет, – устало сказал врач. – Скорее всего, в кровь выбросило большое количество адреналина, но девушка не жилец...
Вот и все, поняла я. Так и закончится моя жизнь. Боль отступала, страх тоже. Меня накрывало леденящим спокойствием.
Но я не хотела умирать. Хотела жить!
Сколько планов у меня было.
Я мечтала увидеть мир, мечтала построить карьеру и больше всего на свете мечтала завести семью. Моя семья…
Среди леденящей тишины раздался родной голос. Я узнала Антона сразу. Последние минуты он будет рядом, поняла я, и от этого на душе стало легче.
Родители ведь точно не приедут, слишком далеко. Сейчас я так сильно жалела, что уехала покорять столицу. В нашем маленьком городке невозможно было построить карьеру продажника, а вот здесь…Но какое теперь имеет значение перевыполненный план или премия. Сейчас мне просто хотелось чтобы кто-то был рядом.
А ведь мы с родителями поругались из-за того, что я уехала. И как сильно мне было больно от того, что злилась, не разговаривала с ними.
Думала еще успею, помиримся.
— Кто-то должен побыть с девушкой, пока она умирает, – снова раздался голос врача.
— Умирает? — голос Антона дрогнул. – Она что, в крови?
— У вас больше не будет шанса попрощаться…
— Но я не могу, если она в крови… Да и мы всего две недели вместе, понимаете? — истерично выдавил он.
Я поняла, что умру так же, как и жила. Одна. Почувствовала собственные слезы на щеках. Удивительно, боли больше не чувствовала, только слезы.
— Тебе страшно? — вдруг раздался голос рядом, словно ветер нашептал мне на ухо.
— Очень, – сказала я на последних силах.
— И мне, – пронесся голос ветром. — Я хочу, чтобы Валери осталась, но она… ее нити разорваны. Она не хочет возвращаться.
— Быть одной страшно, — сказала я.