Это когда мы с князем пошли чаи распивать? Гор поерзал.
— Хотел… предложить участие. В конкурсе.
— А он чего?
Подозреваю, не обрадовался.
— Сказал, что предложение глупое… и что он скоро представит мне одну женщину.
— Как представит, так отставит, — отмахнулась Свята. — Долго ли тут, умеючи… если что, вон, попросим Янку отворотное зелье сварить.
— Нет, — я действительно узнала дом издали.
Такое чувство, что… мой он. Весь мой. Целиком. С оградой этой — белые столбики и кованые решетки удивительной красоты. С красною крышей и желтыми, теплыми стенами, которые уже начал обживать девичий виноград. С темными окнами и кустами чубушника, усыпанного белым цветом.
— Не умеешь? — уточнила Свята. — Хочешь, я рецепт найду…
— Рецепт я и сама найти могу, — я остановилась у ворот. — Нельзя так.
Смотрят. С удивлением. И недоумением. Почему нельзя? Они же как лучше хотят.
— Во-первых, вы не знаете, что это за женщина…
— Очередная стервозина, — Свята скривила нос. — Будет ходить по дому, как по своему, и командовать. Горку учить станет.
— Даже если так. Это его выбор. А зелья… они опасны. И приворотные, и отворотные.
Все равно не понимают. Они не хотят вреда, наоборот, они хотят, как лучше. А разве можно, чтобы как лучше и во вред? Нет, конечно.
А у меня нет сил объяснить. И я глушу мотор.
— Приехали, — говорю. — У кого там ключ был?
Ворота отворились со скрипом. И чувство такое, что… не знаю даже, как описать. Остановилась на пороге. Дом не сказать, чтобы большой. Хотя по сравнению с прошлой моей квартиркой, то просто огромный. Два этажа и веранда, на которой осталось старое кресло-качалка, столик и пустая ваза.
Дорожка, выложенная все тем же камнем, желтым и зеленым.
Цветочница.
Надо будет посадить что-нибудь. Или… нет, это все-таки чужой дом. Не мой. И не стоит привыкать. То, что меня пустят сюда пожить, это… это само по себе чудо.
— А чего она не идет? — громким шепотом поинтересовался Мор. — И вообще… она здоровая?
— Дурак ты.
— Сама такая…
— Это психогенный шок, — Гор произнес сие важно. — От избытка впечатлений и сенсорной перегрузки.
Я закрыла глаза. Боги, дайте мне сил.
— И что теперь?
— Ничего. Она справится. Вот у детей часто истерики бывают вследствие этой вот перегрузки. Я читал.
Не сомневаюсь, что читал он много и всякого.
— Истерика у Цисковской случилась, когда она узнала, что Наинин дом не ей достанется, — Мор сорвал травинку и сунул в рот. — Слышал, что она от злости всю посуду перебила.