— И как?
— Выкуп папенька собрал. Чай, средь упырей с этим делом… с наследниками, тяжко. Вот… девицу вернули, да брюхата оказалась.
Мда. Душевная история.
— Оно ж выкуп — дело небыстрое-то. Пока гонца к князю послали, пока о деньгах договорились, пока… а разбойник тот вроде и ничего оказался. Жених-то, прознавши про этакую неожиданность, сразу от свадьбы отговорился.
И понять его можно.
— Ну а времена тогда суровые были. Папенька и придумал, что раз разбойник девку обесчестил, то пущай… в общем, оказалось вдруг, что разбойник тот из древнего и славного норманского роду. А потому вполне себе и ровня… как уж он там жениться, хотел аль нет, никто не ведает.
Городок издали казался аккуратным, словно нарисованным.
— Девице в приданое выделили имение. И государь высочайшею волей положил начало новому роду… ну а что там волкодлак родился… бывает. Кровь у них сильная.
Чудесно.
С одной стороны упыри. С другой — оборотни, то есть метаморфы. И как мне там было обещано? Места заповедные. Чую, заповедней некуда.
— Однако ж и средь них нет-нет да появляется кто белый да зубастый. И все всё понимают. Промеж собой у них давненько все сговорено. Грызутся, конечно, не без этого, но больше для куражу, чем и вправду из ненависти.
— Что еще мне знать надо?
— Еще… — Афанасьев задумался. — А почитай, что и ничего… не сложнее, чем у нас будет.
Ага.
Три раза.
В приближении городок оказался еще аккуратней, чем издали. Будто с открытки сошел, той, которые «под старину» малюют, чистенькими да облагороженными.
Улочки мощеные.
Дома серовато-белые с окнами да цветочницами, в которых пышным цветом цвели петунии. И с пузатых балкончиков спускались цветочные плети.
Зеленели дерева.
Бесконечною лентой вилась живая ограда, остриженная на диво аккуратно.
На площади, главной и, подозреваю, единственной, работал фонтан. Ну а за ним уже и дворец возвышался. Снова же белоснежный, о колоннах, лепнине и даже с собственной парой горгулий, правда, несколько пухловатых и скорее милых, нежели уродливых.
— Тут градоправитель, сиречь, мэр живет, — Афанасьев остановил машину слева от фонтана. — А там он поселковая библиотека, дом культуры и еще портниха принимает.
Здание было чуть пониже мэрского дома, но тоже при колоннах и статуях, правда, не горгулий. Слева от входа возвышался бледный юноша характерно-вытянутого телосложения, свойственного упырям. Левой рукой он прижимал к груди книгу, правую воздел к небесам, указывая пальцем на скособоченную луну.
— Произведение местного скульптора. В благодарность за поддержку… символизирует путь к знаниям.
Спасибо.
В жизни бы не догадалась.
Пару тянущемуся к знаниям упырю составлял крепкий коренастый молодчик с обнаженным и как по мне слегка перекачанным торсом. На физии его застыло сосредоточенное выражение, будто тип этот отчаянно пытался понять, что ж ему понадобилось у поселковой библиотеки.
Или он к портнихе шел?
— А это?
— Это символизирует путь к телесному совершенству. Или чего-то вроде. У них брошюра есть. Почитаешь.