И не только он, но по-за звоном медным не слышу ничего. И когда звон становится невыносим, зеркало лопается изнутри. Оно разлетается мелкими осколками, я только и успеваю, что глаза закрыть да руку вскидываю, в которую стекло впивается.
Твою ж…
Помогла, называется.
Зато звон стихает. И все стихает. И в этой тишине слышно сиплое натужное дыхание. Чье? Не знаю. С трудом отрываю руку от глаз. Крови сколько… порезы неглубокие, но много. И не только у меня.
— Ой, — Марика трогает пальцами лицо и кривится так, что того и гляди расплачется. — Что… я… я…
Взгляд её растерян.
Ну она явно уже не там, где была. Где бы она ни была. А я подползаю к мальчишке и трогаю его за руку. Теплая. Пульс бы еще нащупать, потому что если он… живой. Пульса не слышу, но слышу как стучит в груди его сердце. А еще он от моего прикосновения вздрагивает. И глаза открывает.
Открывает и смотрит.
На Марику.
И взгляд такой… шальной, безумный слегка.
— Ты… красивая, — он шепчет едва-едва слышно. — К-красивая… я… г-гховорил ему, что… с-сокровище найдем… найдем… н-нашли.
— Дивьян! — этот крик заставляет меня вздрогнуть и окончательно очнуться.
Что бы я там ни сотворила, это помогло.
А вот змейка потерялась… или нет, я увидела блеск чешуи на запястье Марики.
И на втором, Дивьяновом.
Не потерялась. Я хотела связать их, чтобы вытащить мальчишку, вот и связались. Силой моей. И змейкой, чем бы она ни была. Жаль, конечно, подарок. Но зато они живы.
Оба.
И я жива.
И это же хорошо. Отползаю. Кто-то помогает подняться. Гор? Он хмур.
— Вы целы?
— Вполне, просто стеклом посекло.
Повезло, что в глаза не попало. Да и вообще повезло. Нет, надо что-то с этим делать… в смысле не с моим стремлением помочь, а с тем, что помогать лезу, не разобравшись.
Учиться…
У кого и чему?
— Боги, — голос Цисковской заставил вздрогнуть. — Вас совершенно невозможно оставить без присмотра…
Меня ощупали.
И отпустили.
И каплей силы не поделилась, хотя могла бы… но с другой стороны, кто я? Вон, над мальчишкой склонилась, хлопочет. И отец его что-то слушает. И матушка.
— Пойдем отсюда, — тихо сказала я Гору.
— А…