— Потом меня еще обвинить пытались. Мол, я её затащил и убил. Но я, на счастье, в Москве тогда был. Так что… да и никого там, кроме них, не было. А Зар не мог. Мы… думали, что и он… часто… в общем, когда суженая уходит, то и зверь тосковать начинает, и человек.
Глаза вот у рыся вполне человеческие.
Только грустные.
— Зар живет, но только в этом обличье. Домой иногда заглядывает, чтобы матушку успокоить, но так-то больше леса держится. За молодняком приглядывает.
Рысь повернулся на бок, вытянув лапы.
Интересно, сколько в нем весу?
— Я его кликнул, когда мои тебя потеряли, — Мир поморщился. — По-дурацки вышло. Вроде видели, держались рядом, а тут толпа, музыка эта… еще и фейерверк одна дура устроила, завоняла все сгоревшим порохом. Там вовсе запахов много, вот и упустили. Извини.
— Думаю, что хорошо, что упустили, — я глядела на рыся. И… зверь не выглядит подавленным, наоборот, спокоен весьма. Печален несколько. И не исхудал за годы скитаний, вполне такой себе упитанный рысь. Тоски не чую… приворотное все-таки?
Многое бы объяснило.
Включая уверенность этой, неизвестной мне Василисы, в собственных силах.
— Ведьме нужна была я. И она бы не остановилась. Знаете… я не уверена, что поможет… но… я уже начинаю привыкать, что тут оно все как-то… случайно получается. Я на днях зелье одно сварила.
И задумчиво уставилась на рыся.
Он на меня.
— Надеюсь, не отравится…
А еще у меня флакон был. С водой, которая то ли живая, то ли мертвая, но всяко на чудо способная. И только мне решат, кому это чудо достанется.
Только как?
Я руку в карман сунула и флакон сжала. Рыся жаль? Жаль. И Дивьяна… и его неожиданную невесту, которая сама себя к нему привязала, а теперь, может, и оба сгинут. Или нет? И еще Машку Игнатьеву, которая уже не Игнатьева.
Дитя её нерожденное.
Всех жаль.
А на всех воды не хватит. И что остается? Верить? Надеяться? И разбираться.
— Я… — тихо произнес Мирослав. — Беру ответственность на себя.
Глава 40
Что сказать.
В этом доме и одежда отыскалась, пусть слегка большеватая, но все же.
— Я вас одну с этими мохнатыми не отпущу, — княжич с красными от недосыпу глазами — начинаю подозревать, что они тут ночью чем-то донельзя интересным занимались и без меня — выглядел грозно. Ну или пытался. Мятая майка немного сбавляла градус пафоса.
Мирослав и вовсе не впечатлился.
— Можно подумать, можно подумать… — пробормотал он в сторону. — У тебя сегодня ужин с потенциальными невестами!
— А я из конкурса выбыла, — призналась я, правда, изобразить сожаление не получилось.
— Почему? — поинтересовались и княжич, и Мирослав.
— Так… конкурс же. Я ничего не сделала для пользы города или что там еще надо было…