— Уши оборву, — я все-таки подхватила полы халата и протиснулась между стеной и зверем. — Или заколдую…
Угроза подействовала слабо.
Вообще мог бы и в человеческом обличье посторожить, а то неудобно как-то. Он меня знает, а вот я… ну не похож он на Мирослава. С морды, так сказать. Какая-то она… недостаточно самоуверенная, что ли? Вот до чего довели.
Уже рысью физиогномику познавать стала.
Как ни странно, чем дальше, тем лучше я себя чувствовала. Усталость окончательно прошла, а с нею и сонливость. На меня же снизошло престранное спокойствие.
Все будет хорошо.
Или как-нибудь.
И…
Рысь обогнул меня и трусцой побежал вперед, то и дело оглядываясь, следую ли за ним. Надеюсь, он на кухню меня ведет.
Глава 39
На кухню. Или это еще не кухня? Комната, залитая светом. Окна огромные, в пол. За ними сразу терраса начинается. А в комнате — длиннющая столешница с коробом кофе-машины, какие-то еще машины. Кажется, холодильник. Стулья высокие, барные.
И диванчик.
Нет, это еще не кухня.
А главное, я была не первым посетителем.
— Извините, — я нисколько не удивилась, увидев Марка Ивановича, изучающего кофе-машину. — Сон был такой… все одно не лягу. Кофе бы.
— Присаживайтесь, — он указал на диванчик, стоящий у окна. — Сейчас принесу. Кушать хотите?
Я прислушалась и поняла, что хочу.
Рысь устроилась рядом с диванчиком и, растопырив когтистую лапу, принялась её вылизывать. Или принялся?
— Я кухню искала. Я и сама могу, — сказала на всякий случай.
— Не стоит. Оливер весьма… нервно относится ко всем, кто покушается на его владения. Пожалуй, только Святе и позволено к холодильникам прикасаться.
— Как она?
Мэр нажал пару кнопок, и машина заурчала.
— Спит. Все будет хорошо… теперь все будет хорошо, — он произнес это как-то не слишком уверенно.
— Она ни в чем не виновата.
— Конечно, — согласился Марк Иванович. — Мы виноваты… я вот виноват. Недосмотрел. Наина. Князь…
Он произнес это тихо. Но рысь заворчала.
— Ты тоже… заигрались во всеведущих и всемогущих. Привыкли, что тут тишь да гладь, и все-то знают, как себя вести. И никогда-то проблем… самая большая — нетрезвые водители. Или вон гонщики. Иди драки в барах, когда молодняк гуляет. Извините.
Он вышел.
А я вот осталась. И рысь.
— Может, все-таки в человеческом обличье? — шепотом предложила я. — Тогда и поговорить можно будет. Если что, я отвернуться могу. Если вы стесняетесь…