— Тогда она умрет. Единственная доченька Марка… горячо любимая… единственная правнучка старого упыря, пусть и по крови не родная, но он в ней души не чает… как думаешь, когда узнают из-за кого она умерла, долго ты протянешь?
Молчу.
Ответа у меня нет. Я ведь… хочу верить, что они все поймут, что не будут винить, что виновата не я, а как раз-то Розалия. Что… только ведь дело даже не в них.
Я сама себе не прощу.
— Когда?
— А вот сейчас и пойдем, чего откладывать?
Сейчас?
Почему-то мне казалось, что нужно Ведьминой ночи дождаться. Но… ей виднее.
— Пойдем, — согласилась я. — Свята, ты… к деду иди.
— Нет, — она покачала головой и руки опустила. — Он все равно не поможет, так что я с вами.
И выражение лица у нее стало таким, как у той женщины, со статуи.
— Сними заклятье, — попросила я. — Я слово дам. И силой поклянусь.
— Сила… сила, сила, сила… все носятся с этой силой, хотя толку-то от нее? Нет уж. Пусть идет. Я тут машину рядышком поставила. Кстати, не примите за критику, городок у вас до отвращения миленький, но вот со стоянками не дорабатывает… еле нашла, где приткнуться.
Маленькая машинка.
Аккуратненькая.
Не самая дорогая, не самая дешевая. Не новая, но и не старая. Ничем не примечательная.
— Там на машине не доедешь, — сказала я, пытаясь управиться с дрожью в руках. Получалось плохо. Тряслась я, что лист осиновый. И не от страха. Точнее от страха, конечно, да не за себя. Я-то что… я пока жива. А вот Свята бледная-бледная. На заднее сиденье залезла и замерла. И я рядом с ней.
Взяла за руку, а та — что камень.
— Ничего. Я и пешком могу… не такая старая, — Розалия тронулась с места. Улица и вправду была заставлена машинами весьма плотно. В какой-то момент я даже испугалась, что у нее не получится выехать. И что придется пешком.
А пешком не успеем.
И Розалия заклятье снять откажется. Наверняка… хотя ей смерть Святы тоже не выгодна. Не будет Святы, и я не соглашусь помогать.
Да что там, я ей прямо на месте шею сверну.
И без малейших душевных колебаний.
Но нет, выбрались. И с улицы, и с другой тоже, и за чертою города оказались как-то и вдруг. И машина остановилась, замерла на обочине.
— Что вам надо, — я осмелилась заговорить только когда мы все вылезли из машины. — Если не сила… источник?
— Он самый.
— Зачем?
Показалось, что Розалия промолчит. Она и молчала. Пока выходили на тропку, пока…
— Не надо, — шепотом сказала Свята. — Не провожай её… поводи по лесу, пока…
— Наина так бы и сделала, девонька, — слух у Розалии оказался отличный. — На редкость упрямая была. Но эта — другая… молоденькая… жалостливая. Дурочка. Прям как я когда-то… поэтому заведет. Она не захочет, чтобы ты умирала. А ты умрешь, если мы не доберемся до источника.