Руки вытерла.
Время еще оставалось, если книга упрямиться не станет. А если и станет, то рецепт я и так помню, он простой, и главное даже не сам рецепт, а заговор, который, впрочем, я тоже помню.
Свята нашла меня у городской клумбы, аккурат когда я уже почти закончила. Рецепт зелья в книге отличался от того, который знала я, но не сильно.
Вот и посмотрим…
— И что будет? — поинтересовалась Свята и руку подала, помогая с колен подняться.
— Ну… в теории цветы болеть перестанут. И будут расти, цвести и радовать.
— А они болеют?
— Серая гниль. Видишь эти точечки? — я сорвала пораженный цветок. — Когда влажность высокая, а ночи прохладные, то случается. Сперва она цветы портит, потом и до остального добирается. Да и в целом заговор такой, старый.
— Это хорошо. А я… ничего не придумала.
— Как Дивьян?
— Лучше, — Свята улыбнулась. — Спит пока… но без этих жутких трубок. И мама его плачет…
Вот ведь.
— Она просит Марику, чтобы та согласилась замуж выйти.
— Вот так сходу?
— Говорит, что если обряд провести, то у Дива сил прибавиться. И шансы вырастут. И… она даже денег предлагала. Много.
— А Марика что?
— А она, кажется, так толком ничего и не понимает, просто сидит и за руку держит. И не слышит вообще, что… и Див даже глаза открыл! Правда, ненадолго…
— Глаза у него странные, — вспомнила я.
— А то. У него ж отец не из наших, из Полозовичей.
Я вздрогнула.
Неужели…
— От полозового внука род пошел. Небольшой, не то, что наши… у них редко больше одного ребенка появляется. Потому-то над Дивом так все… дядька Еремей очень сердился, когда тут все случилось… а потом приехал и сразу почти уехал. Уж не знаю, почему, но… матушка Дива просила с тобой поговорить. Чтобы ты пришла и… что-нибудь сделала.
Я бы сделала. Честно.
Знать бы, что именно.
— Я на самом деле не при чем! Все… случайно вышло.
— Может, и так. Знаешь, папа как-то сказал, что все случайное на самом деле совсем не случайное.
Ну да, во всем есть скрытый смысл.
Осталось понять, какой именно.
Я вздохнула и сказала:
— Ну что, идем?