— Переживем. Только мне сперва надо с одним человеком переговорить.
Благо, телефон Марика оставила.
И трубку сняла после второго гудка.
Выглядела Марика не выспавшейся. Вот очень и очень не выспавшейся, пусть даже и попыталась замазать круги под глазами, но усталость из них не спрятать.
И печаль.
И обреченность, которая мне совсем вот не понравилась. Мы же только на днях виделись, и была она изрядно бодрее.
— Марика, — представила я её. — А это Свята. И сейчас она отведет нас к одному… другу.
Который лежит, ни жив, ни мертв.
Нет, я-то еще тогда, после прогулки к источнику, поняла, что князь древний к Марике отношения не имеет, потому как супруга его названная тоже вон присутствует. А какая супруга, если суженая?
Ну, то есть, связь в лучшем случае разорвало бы.
А раз эти оба связаны между собой, то князь не при чем.
— Свята, это Марика. Ты быстро.
— Я… тут рядом была, — она немного смутилась и сказала. — Он теплый.
— Кто?
— Вот, — Марика потянула за черный шнурок на шее и вытащила знакомый флакон. — Я… еще тогда пошла по городу гулять. Но ничего. А потом, вчера… ну, после пробега… мы в кафе сидели. С братом. Он невесту себе отыскать решил. А я… я боюсь, чтобы и он чего не натворил. Родители не переживут. Вот с ним и увязалась.
Я осторожно коснулась флакона. Действительно теплый.
— Знаю, глупо, он не такой… и может, я мешаю, но… просто… мы в кафе сидели, и я вдруг поняла, что он теплый. Флакон. Я… пошла. Искать. А он опять холодным стал.
Вздох.
И в глазах Святы появляется понимание. Конечно, вряд ли эта история с Марикой прошла мимо нее.
— Точно! — Свята даже подпрыгнула. — Это же… это очевидно! Ну конечно! Надо папе позвонить! И деду…
— Не надо, — осекла я её. — Сначала нужно проверить.
— Ты… его нашла, да? — и столько надежды. — Ему плохо.
— Ты снова сны видела?
— Да… только там все равно ничего не понятно.
— Идем, — Свята вот совершенно точно знала, что нужно делать. — И если Цисковская попробует…
Цисковской в госпитале не было. Там вообще было тихо и на диво безлюдно. Сам госпиталь занимал аккуратного вида особнячок, исторический облик которого несколько портили короба кондиционеров. Внутри пахло больницей. Этакая сложносочиненная смесь из хлорки, лекарств и чего-то еще, совершенно неуловимого. В носу зачесалось.
И появилось даже желание сбежать.
Но я его преодолела.
— Мы к Диву! — крикнула Свята кому-то, кого я не разглядела. — Он вообще в подвалах тут. Раньше подвалы подвалами были, но потом переоборудовали. Деда сказал, там места много, ну оно, конечно, без окон, но лаборатории — почему нет? А еще процедурные, операционные… что-то там еще.
Лифт остановился.