— Янка, не дури… надо заплатить? Заплачу. Вот сколько скажешь… хотя Игнатьев еще та зараза, чистоплюй хренов…
Чем дальше, тем больше его уважаю.
—…но кое-что есть. Или вот свести могу с кем. Протекцию составить. Знакомства правильные многое решают. А то и вовсе ко двору. Хочешь?
— Нет.
Нисколько. Мне и тут неплохо живется.
Гришка прищурился, поглядел на меня презадумчиво. А ведь не только я его изучила. Он меня тоже.
— А тебе совсем её не жаль? Ты же у нас всегда и всех жалела, сирых, убогих… она ж помрет.
— Не факт. Если это онкология, то может и не передаться. Тем более Игнатьев твой наверняка не дурак, стало быть, проверяет доченьку. И лучшие целители при ней стоят, верно? И болезнь, если та вдруг случится, поймают в самом начале.
Губа Гришкина дернулась.
— Не поймают, — он тоже привстал. — Розка… в общем, это её грехи, за которые не ей отвечать. Не знаю, что она там натворила, но точно Машка заболеет и помрет. Её мамаша умирала долго. Мучительно. Ей ни целители, ни обезболивающие под конец не помогали. Живьем гнила, почитай…
Сволочь.
— А она, конечно, тебе не друг, но… девчонка, чуть тебя моложе. Ей бы жить и жить. Ребенка растить…
Про ребенка он это зря сказал.
— Как я бы растила нашего, да? — вкрадчиво поинтересовалась я. И Гришка скривился сильнее прежнего.
— Это был твой выбор, — буркнул он в сторону.
И окончательно поднялся.
— Ладно, — сказал он. — Вижу, что толку от тебя нет… но ты подумай, Яночка. Хорошо подумай. Понимаю, что у тебя головокружение от успехов… такое вот случается. Вчера была никем, а сегодня вот сила, дом… но что ты будешь делать, когда сказка закончится?
— Понятия не имею. Но что-нибудь да придумаю.
Глава 29
На площадь, где народу осталось чуть меньше, чем было накануне, но не сказать, чтобы сильно меньше, я не опоздала. Хотя, конечно, с нарядом промахнулась.
Джинсы.
Майка. И волосы в хвост собраны, чтобы не мешали. Среди девиц в легких летних платьях разной степени открытости я выделялась какой-то… неряшливостью, что ли.
Накраситься стоило хотя бы.
А лучше и вправду сходить, прикупить себе приличной одежды. Но… нет, время было. Не было желания. Гришка, поганец, знал, куда ткнуть.
Я пыталась.
Честно.
Пыталась и не могла выбросить из головы эту, почти незнакомую мне Машку, которая умрет, но не потому, что сделала что-то плохое. А… почему?
Генетическая предрасположенность? Есть подобное. Или…
— Доброго дня, — Цисковская была в льняном сарафане нежно-бирюзового оттенка и шляпке. — Вы выглядите усталой. Кстати, знакомьтесь, моя внучка. Ульяна.
— Рада познакомиться, — без особой радости в голосе произнесла высокая модельной внешности девица. И главное, лицо у нее такое, что хоть сейчас на обложку, при том что макияжа — ни грамма. Я, может, не великий специалист, но способна отличить его отсутствие или макияж, сделанный так, чтобы казалось, будто его нет.