— Это… это ведь настоящий? — шепотом спросила Свята. — Настоящий змеев камень?
— Понятия не имею.
Она стиснула его в кулачке.
— И вправду не имеешь, — черты лица становились прежними. — Откуда тебе… ты… это очень ценный дар.
Она и дышать-то чаще стала.
— Этот камень… он дороже платья. Намного. И даже дома этого… и тебе за него дадут много денег.
— Нет, — я покачала головой. — Это тебе. Подарок. От чистого сердца и…
И это действительно было так. А еще донельзя правильно, причем я понятия не имею, почему правильно. Свята поднесла зажатый кулачок к груди. А пальцем другой руки потянула за золотую цепочку, причем заметила я эту цепочку только когда Свята её вытянула.
Как и круглый амулет на ней, украшенный…
— Можно? — я протянула руку и убрала поспешно. — Трогать не буду, посмотреть…
Змея.
То ли тисненая, то ли чеканная, она вилась по краю амулета, и исполнена была с огромным мастерством. Пусть и крохотная, но каждую чешуйку рассмотреть могу. А вот глаз у змеи нет. И Свята осторожно поднесла камень к левому.
А тот взял и встал в паз.
И вошел в золото. То есть, я думаю, что амулет был из золота.
— Вот так, — она погладила змею. А та, на моей щиколотке, вдруг зашевелилась и сжалась легонько. — Это мамин еще… правда, силы в нем уже не осталось. Но теперь, может, и заработает.
— Старинный?
— Очень.
Она строго поглядела на меня.
— Собирайся! Опаздываем!
И мы все-таки опоздали.
Что сказать. В своем… уже в своем белом платье, отделанном итальянским кружевом — про это Свята рассказала — и жемчугом натуральным я почти даже и не выделялась. Правда, чувствовала себя странновато, потому как платье сесть-то село, но в груди оказалось великовато. И пара лифчиков, надетых друг на друга, ситуацию не слишком-то исправили.
Хотя некоторый объем, природой не предусмотренный, у меня появился.
И талия.
— А это из последней коллекции Валенского, — Свята указала на девицу в чем-то белом и донельзя летящем, настолько, что у меня появилось стойкое ощущение, что если ветерок дунет чуть сильнее, они и улетят, что девица, что платье. Ну или просто платье. — А там от Юрского, я видела эскизы…
Нечто огромное и с обручами, из которых торчал тощий торс темноволосой невесты.
Платьев было много.
Всяких.
И традиционно-пышных, и прямых, и даже таких, которые казались скорее нижним бельем, чем и вправду платьями. Узких.
Широких.
Белых. Кремовых.