Имя, фамилию и адрес пребывания.
Я хихикнула.
— Извини, это… нервное.
А вот у меня голова болела. И кажется, кружилась немного. И руки дрожали. И сил ушло куда больше, чем должно бы, если книге верить.
— Н-ничего… меня тоже п-пробивает… но он не мертвый, — Марика потерла руками плечи. — Х-холодно у тебя тут… он на самом деле не мертвый. И это хорошо, да?
— Конечно, — я почти и душой не покривила.
А если все-таки князь?
Вот как сказать, что таки да, суженый не мертвый, просто проклятый и очень-очень древний, в землю закопанный в непонятном месте. И одной лопаты для обретения личного счастья, чую, будет недостаточно.
Хотя…
Змеедева про суженую ни словом ни обмолвилась. А это важно.
Да.
И стало быть, могу ошибаться?
Она ведь меня о помощи просила, а логичнее бы тогда к Марике явиться… может, она и не ведьма, но силой какой-никакой обладает. Хватило бы, чтобы сон приснить.
— Скажи, а как ты к змеям относишься?
— К кому?
— К змеям, — я собрала свечи, которые оплавились и более в дело не годились. Сложила в коробку. Таз подняла. Вода в нем по-прежнему была черной. И что-то во мне противилось довольно здравой мысли вылить эту самую воду в умывальник.
Вместо этого я поставила таз на тумбу.
Достала из тумбы пустую склянку и набрала воды. Поболтала. Кинула силы каплю… и что это будет? Хотя… есть один заговор. Старый довольно и такой, что… в общем, мой научный руководитель уверен был, что их тех, неработающих, деревенских, которых у каждой бабки — тетрадь.
Но…
Почему бы и нет?
Что мы теряем, кроме времени.
— Не люблю, — сказала Марика и даже содрогнулась. — Я знаю, что они и не холодные, и не склизкие, но все равно не люблю.
Заговор в памяти всплыл, хотя я ведь не учила.
Так, читала когда-то. Но слова сами с языка слетели. И темная вода приняла их, а сила закрепила.
— А при чем тут змеи?
— Ни при чем, — согласилась я и флакон протянула. — Вот… не уверена, правда, что работать будет, но в теории, если вдруг ты окажешься где-то рядом с суженым, он нагреется. В смысле, флакон. И чем ближе, тем теплее. Оно, конечно…
— Мне и такого не обещали, — Марика вцепилась во флакон. — Спасибо тебе!
— Да не за что.
— Не скажи. Знаешь, это… это страшно, когда думаешь, что ты с покойником себя связала, — она содрогнулась. — А теперь я знаю, что он живой. Но… где-то заперт. Или заблудился. Найду и отопру.
Прозвучало почти угрожающе.