— Зеркало? — без особой надежды поинтересовалась я.
— Его Наина забрала. И все-то бабушкины вещи, которые были, — Марика обняла себя. — Я об этом потом узнала, ну… когда стала разбираться. Сперва-то вообще… не то, чтобы забыла, оно как-то получилось.
И это логично.
Разум человеческий — штука хитрая, и защищает нас, в том числе от ненужных воспоминаний.
— Потом… ну, как с Лешкой не сладилось, я подумала, что можно обратный обряд провести. Полезла искать, а мама и сказала… еще и ругалась.
За дело.
И хорошо, что Наина зеркало забрала.
И надо бы и вправду рейд устроить, по чердакам старым да подвалам на предмет реквизиции славного и небезопасного наследия предков.
Но это потом. А тут с чего начать-то?
Кровь… кровь будет нужна. Она ключ, который дверь отпер, она её и закрыть должна.
Разъединить?
Не уверена, что возможно. Обряды подобного толка души крепко-накрепко связывают, так что не рискну. Опасно слишком. Для Марики. И для меня.
А еще понятия не имею, существуют ли вовсе ритуалы, способные разъединить связанное.
Тогда… поиск?
Пусть жениха искали, но там, в Москве. Не нашли. Почему? Из-за близости Источника? Он вполне может искажать энергетическое поле.
Интересно другое. Почему сама Наина не стала искать?
У нее бы получилось.
Она знала об источнике больше, чем кто бы то ни было. Да и не могла не понимать, чем ситуация обернется. И что найти этого суженого надо. Решила наказать девочку? Может, но… как-то слишком уж жестоко.
Или есть что-то, чего я не знаю?
Скорее всего.
— Кровь, — я поняла, какой именно обряд использую. — Сейчас мы попробуем взглянуть вместе. Открыть зеркальную дорогу.
Марика вздрогнула.
— Не бойся, я поведу, ты пойдешь следом.
А страшно. Самой. Я ведь только читала об этом обряде, у меня-то силенок на него не хватало. Теперь силы есть, и обряд несложный, но…
Вода колодезная.
Кровь.
Свечи. Зеркало… нет, вместо зеркала будет таз с водой. Так оно и надежней, и безопасней.
Свечи вот обыкновенные, восковые, из аптеки. Теперь полынь и ромашку, каплю настойки валерьянова корня.
Марика принюхивается и выражение лица такое, недоверчиво-обреченное. Да я сама себе не верю. Но как-нибудь.
— А разве это не ночью делать надо? — робко интересуется она, когда я зажигаю первую свечу.