Читать книгу «Хонор Харрингтон. Компиляция. Книги 1-14» онлайн.
Его покорный подчиненный только терпеливо посмотрел на него, и он нахмурился. К несчастью для его настроения, у нее была своя точка зрения. На самом деле, так же поступил и Тарковский, даже если его подход одинокого ковбоя был невероятно опрометчивым. Бригадир не мог сосчитать, сколько способов похищения служащего в соларианской морской пехоте офицера могло взорваться у них перед носом. Особенно, когда офицер, о котором идет речь, умер в заключении. К счастью, какими бы ни были другие его недостатки, Тарковский был грамотным тактиком. Он подсунул ничего не подозревающему Лафтону бутылку алкоголя, а затем перенес бессознательного полковника по шахте грузового лифта в заброшенную кладовую в собственной жилой башне Лафтона внутри грузового контейнера, и никто ничего не видел. Таким же образом он вывез тело полковника из здания и провел большую часть двух часов, облетая Старый Чикаго и окрестности, чтобы убедиться, что никто не последовал за ним, прежде чем связаться с другими Охотниками за привидениями.
Окику держала оборону в Хиллари Энкатешваре, когда поступил на защищенный ком звонок Тарковского, и, несмотря на опасения Гэддиса относительно того, куда все это может привести, она все сделала правильно. Она послала двух жандармов, которым доверяла, забрать контейнер с погрузочной площадки, где велела оставить его Тарковскому. И эти жандармы перевезли контейнер в одно из менее разрекламированных помещений жандармерии, чей персонал привык подчиняться непосредственно бригадиру Гэддису в случаях, связанных с секретными аспектами безопасности.
Она также проинструктировала старшего судмедэксперта в этом учреждении, чтобы он особенно внимательно присматривался к любому виду биологических нанотехнологий. В том числе, специально-Нанотехам, предназначенным не для того, чтобы быть найденным.
И они нашли его.
"Вот это и есть ключевой момент", — подумал он, отступая назад и усаживаясь на угол стола Окику. Они нашли это проклятое барахло.
Он устроился поудобнее и нетерпеливым жестом пригласил Тарковского сесть за стол напротив, затем глубоко вздохнул.
— Хорошо, — сказал он. — Позвольте мне быть предельно ясным, майор. Если вы когда-нибудь, а я имею в виду когда-нибудь, сделаете что-нибудь подобное снова, предварительно не обсудив это лично со мной, я гарантирую, что вы исчезнете почти так же бесследно, как и Лафтон. Это понятно?”
— Да, Сэр.
Тем не менее, — продолжил бригадир, — Нацуко права. То же самое, я уверен, ты сделал это, Чжин-Хван. Я бы не назвал это "доказательством", но это довольно убедительное доказательство того, что другие парни на самом деле действуют прямо здесь, в Старом Чикаго, и что они не хотят, чтобы мы смотрели в сторону Мисс Болтон. И как ты сказала, Нацуко, это почти полностью совпадает с версией Баррегоса о том, что случилось с его Манти. — Мой эксперт не специалист по генетике, и он не на переднем крае био-нанотехнологий, поэтому он понятия не имеет, что должно было делать вещество, которое он нашел, или как оно было спроектировано. Он знает, что он не только основан на собственной ДНК Лафтона, но, похоже, был разработан, чтобы быть бесконечно самовоспроизводящимся, во всяком случае, до тех пор, пока он не убьет своего хозяина, что нарушает около семнадцати положений Кодекса Беовульфа. И кто бы его ни построил, он чертовски сложен.”
— Доказательства того, что он действительно пришел с Мезы? — Вэн размышляла вслух. Геддис посмотрел на нее, и она пожала плечами. “Или, может быть, от кого-то в Месе, во всяком случае? После Беовульфа у них лучшие генетики и биоинженеры в галактике.”
“Что делает весьма соблазнительным посмотреть в сторону Мезы, — признал Геддис. “В то же время есть и другие высококвалифицированные биотехнологи, Чжин-Хван. Использование техники, которая указала бы пальцем на Мезу, если бы кто-то наткнулся на нее, должно было бы быть привлекательным для других парней.”
— Если предположить, что другие парни на самом деле не Мезанцы, — ответила она.
— При условии, что так. Он согласился, потом посмотрел на Тарковского. “Вы говорите, он совсем не выглядел нервным или встревоженным?”
“Ни капельки, сэр. Я загрузил видео.”
“Я знаю, что это так. Но вы, тот следователь, который действительно был с ним в комнате.”
— Да, Сэр. Тарковский понимающе кивнул. “И, как я уже сказал, он действительно казался более расслабленным, когда мы двигались дальше. — Он покачал головой с несчастным выражением лица. “Должен признаться, мне очень не нравится, как все получилось. Тим мог быть грязным, но он был прав. Все в этом проклятом городе так или иначе "грязные"! Он явно не считал себя более грязным, чем кто-либо другой, и, казалось, чувствовал себя вполне комфортно, опознавая Калокаиноса. По-моему, он искренне верил, что именно на него работает, и полагал, что между благосклонностью других людей к Калокаиносу и общей выгребной ямой Старой Чикагской политики он в конце концов уйдет. Он понятия не имел, что скоро умрет.”
“Таково было мое впечатление от видеозаписи, — сказал Геддис. “Я просто хотел получить ваше подтверждение. И если у него не было никакого представления о том, что он вот-вот умрет, это, вероятно, указывает на то, что он был всего лишь инструментом, а не частью основного плана.”
“Я думаю, это также указывает на то, что мы правы, что Болтон-куратор для других парней. На самом деле, она, вероятно, очень важный куратор. Однако Нанотех убил его, но не сделал этого, пока Брайс не упомянул ее имя” — сказал Аль-Фанудахи, и Геддис кивнул.
“В то же время, — заметил бригадир, — мы должны задаться вопросом, насколько широко другие парни распространили этот свой "смертельный" протокол безопасности. Мы уже показали, что они очень, очень хорошо умеют избегать слежки и электронного подслушивания. Если кто-то, кого мы арестуем и допросим, упадет замертво, как только мы зададим какие-нибудь полезные вопросы, будет чертовски трудно построить какое-либо дело, которое мы могли бы передать кому-либо, даже Рорендал и ее людям в правосудии. Любой из мандаринов высмеет нас из своих кабинетов, если мы не сможем принести им что-то чертовски более солидное, чем это!”
“Согласен. Выражение лица Аль-Фанудахи было мрачным, опасно близким к отчаянию.
Он не мог оспорить ни одного из доводов Геддиса, но это только усугубляло его отчаяние. Он и Ирэн Тиг не располагали полной информацией об операции "Фабиус", но то, что они знали, им не нравилось.
Если только кто-то не придумал сверхсекретное оружие, о котором никто в Оперативном анализе не знал ни черта, любая атака на Беовульф будет катастрофой для флота Солнечной Лиги. Яростное правосудие и Гипатия ясно дали это понять. Вполне возможно, и то, что они слышали, предполагало, что это вполне вероятно, что Стратегия и Планирование полагали, что ФСЛ придумали какой-то технологический уравнивающий ход, о котором они не упоминали ОпАну. Возможно, они даже правы. Аль-Фанудахи было трудно представить себе что-то достаточно сильное, чтобы фактически выровнять игровое поле, но они могли бы найти что-то, что дало бы Фабиусу по крайней мере шанс достичь своих целей.
Но даже если бы они это сделали, ФСЛ все равно понесла бы огромные потери, вдобавок к тем, которые она уже понесла. Этого было достаточно, чтобы перевернуть его желудок, но была еще худшая возможность. Если Манти не совершили “зверства Мезы", то кто бы их ни совершил, он продемонстрировал свою готовность убивать миллионы людей для достижения своих целей. И если они были готовы убить миллионы Мезанцев, то не было никаких причин думать, что они не устроят убийство миллионов Беовульфцев. На самом деле, если бы другие парни действительно были Мезанским Согласованием, они, вероятно, были бы намного более готовы убивать Беовульфов, учитывая отношения между ними. И что произойдет, если они это сделают? Если им удастся убить миллион или два граждан Беовульфа и обвинить в этом ФСЛ? Или, что еще хуже, действительно использовать ФСЛ, чтобы вызвать эти смерти? Как отреагирует на это Великий Альянс?
Информация о новой поправке к Конституции, призванной решить текущий финансовый кризис Лиги, некоторая из аккредитованных газетчиков, большинство из анонимных источников, начала попадать в общественные советы. Учитывая атмосферу здесь, в Солнечной системе, поправка, если она существовала, а он думал, что она, вероятно, существовала, скорее всего, прошла бы через слухи об усеченном процессе ратификации, несмотря на несколько серьезных юридических недостатков в процедуре. И если бы мандарины смогли, как бы глубоко они ни нуждались, использовать огромную экономическую мощь Лиги, ситуация изменилась бы радикально. Вероятность краха Лиги, или, по крайней мере, краха ее федерального правительства, которое, возможно, вернуло бы здравомыслие ее внешней политике, значительно уменьшилась бы, и Великий Альянс понял бы, что он смотрит на гораздо более длительный, гораздо более опасный конфликт.
Хотел ли кто-нибудь в Старом Чикаго признать это или нет, Дауд аль-Фанудахи знал, что до сих пор Альянс проявлял огромную сдержанность. Он не хотел этой войны и не хотел воевать, и он восхищался выбранной им стратегией. Тактик в нем мог критически относиться к тому, как их оборонительная позиция оставляла инициативу в руках Лиги, но стратег в нем понимал. Их оборонительное преимущество было настолько велико, что они могли позволить себе позволить Солярианам подойти к ним, по крайней мере, когда дело касалось их критических систем ядра. Им не нужно было искать возможности сжевать ФСЛ, и они действительно сделали все возможное, чтобы минимизировать потери Солариан, вместо этого. Они полагались на "мягкую силу" экономической войны, делали все возможное, чтобы способствовать краху политической клики, ведущей конфронтацию, не убивая никого, когда они могли бы этиого избежать.
Их ближайшая стратегическая цель состояла, очевидно, в том, чтобы задушить федеральное правительство в финансовом отношении, одновременно отделяя системы протекторатов и торговых партнеров солариан, пока мандарины, или их преемники, не будут вынуждены согласиться на мир путем переговоров. Это было очевидно. Но он подозревал, что их конечная цель состояла в том, чтобы поощрять не что иное, как распад всей Лиги на меньшие, менее гигантские государства-преемники, такие как автономный региональный сектор Майя и этот новый фактор Ренессанса, объединяющийся вокруг Маннергейма.
Но обе эти стратегии были выжидательными. Это была тактика, выбранная стороной с минимальными амбициями на территорию…и достаточной уверенностью в собственных военных возможностях, чтобы быть терпеливой. Чтобы время работало на него.
Но если и был кто-то во всей Галактике, кто должен был противостоять вызову сделать трудные военные решения, то это был Великий Альянс. Они должны были осознать потенциальные недостатки выбранной ими стратегии…и это означало, что у них должна быть альтернативная стратегия на случай, если их первый подход потерпит неудачу. Так что же произойдет, если произойдет еще одно "злодеяние Мезы", на этот раз в одной из систем Великого Альянса? В сочетании с внезапным улучшением финансового положения мандаринов и одновременным применением какого-то нового оружия, которое позволило ФСЛ проникнуть в их оборону и убить еще больше их гражданских лиц? Что произойдет, если все это объединится и убедит Королевский флот Мантикоры и ее союзников начать войну, действительно начать войну, с Солнечной Лигой в самый первый раз?
И что произойдет, если они придут к выводу, что Лига решила, что Эриданский эдикт больше не применяется? Если они решат, что единственный способ предотвратить новые массовые нападения, это принять политику безжалостных репрессий? Доказать, что они и в самом деле добьются Ока за око и Зуба за зуб, сколько бы миллионов Солариан ни убивали, если бы мандаринам понадобилось именно это, чтобы проявить здравомыслие, когда они это увидели?
Если перчатки действительно снимут, кто знает, где прекратится убийство…если оно прекратится?