Читать книгу «Хонор Харрингтон. Компиляция. Книги 1-14» онлайн.

Она снова покачала головой.

«Есть один, считай их, один, случай, когда принятый впоследствии был осужден за тяжкое преступление, умышленное убийство, и не был отвергнут его кошкой, но это все, что касается серьезных преступлений. И, честно говоря, посмотрев на факты этого дела, как могла, это произошло более ста пятидесяти лет назад, я думаю, это должно было быть оправданным убийством. Конечно, — сказала она с одной из своих пропорциональных улыбок, у кошек и у меня, как правило, одинаковое отношение к врагам, так что, возможно, вы захотите принять мое мнение по этому поводу с недоверием.

— Однако, — ее улыбка исчезла, и она наклонилась немного ближе к камере, — Ты сам был принят, Хэмиш. Ты не нуждаешься во мне, чтобы сказать тебе, что это значит. Поскольку ты, кажется, немного расстроен этим, позволь мне резюмировать.

— Во-первых. — Она убрала свою искусственную руку с чашки какао, чтобы поднять указательный палец левой руки, точно так же, как это было при первом обсуждении мыслесвета Дэмьена Харахапа. — Сестра Чистого Убийцы и весь его клан были убиты во время Удара Явато, и он сам был чертовски близок к тому, чтобы погибнуть. Во-вторых, — она вытянула второй палец на левой руке, — мы полагаем-и Чистый Убийца согласен с нами, — что Мезанское Согласование ответственно за Удар Явато. В-третьих — она вытянула свой безымянный палец, — Чистый Убийца знает, что Харахап работал на Согласование, хотя Харахап не знал, что это было Согласование в то время, и Харахап знает так же хорошо, как и мы, что мезанцы, единственные, кто мог осуществить Удар Явато. В-четвертых, — она вытянула мизинец, несмотря на это, Чистый Убийца принял Харахапа практически сразу, после того, как-я напоминаю вам-вызвался быть его "телохранителем" специально, чтобы он мог убить Харахапа, если окажется, что он был неисправимым "злодеем" в конце концов.

И, в-пятых — ее большой палец соединился состальными пальцами, — никто из тех, кого принял древесный кот, никогда не хотел, чтобы этот древесный кот разозлился на него, даже когда кот, о котором идет речь, не хотел убивать его до того, как они встретились.

— А это значит, любовь моя, что все заботы, которые мы могли бы лелеять о том, что мог бы подумать или сделать Дэмиен Харахап при каких-то неизвестных обстоятельствах в будущем, больше не имеют значения. Она сжала руку в кулак и снова улыбнулась, гораздо шире. — Теперь он у нас в руках, Хэмиш. Поверь мне на этот счет.

Восемнадцать секунд спустя выражение его лица снова изменилось, от умеренного возмущения к внезапной задумчивости.

“Возможно, ты права, — медленно произнес он.

— Дорогой, я действительно права. Так почему бы тебе просто не пойти и не сказать Пэт, чтобы она сняла "детские штанишки" с мистера Харахапа? С этого момента у него есть совесть, которая ненавидит Мезанское Согласование и все его работы, по крайней мере, так же страстно, как и я, и оно постоянно припарковано в углу его мыслесвета. Он, возможно, не способен чувствовать эмоции Чистого Убийцы так, как я могу чувствовать эмоции Нимица, но скажи мне, Саманте когда-нибудь было трудно выразить тебе то, что она чувствует?

— Я думаю, ты можешь смело предположить, что ответ на этот вопрос — " Нет”, - сказал Белая Гавань, и кремово-коричневая пятнистая древесный кошка на спинке его стула засмеялся так же сильно, как и Нимиц.

— Точно. Хонор снова откинулась назад, все еще торжествующе улыбаясь. — Поверь мне, никто не хочет, чтобы его кот…был несчастным с ним. Умереть, это самый простой выход, по сравнению с тем, чтобы твой кот разозлился бы на тебя! Поэтому вместо того, чтобы беспокоиться о том, предупредит ли нас Чистый Убийца, если Харахап начнет думать о предательстве, скажите Пэт, чтобы она начал концентрироваться на том факте, что нам не нужно выяснять, как его завербовать, и быть уверенным, что он больше не переметнется. — Она снова покачала головой. — Чистый Убийца только что позаботился об этом для нас!”

Башня Джорджа Бентона

город Старый Чикаго

Старая Земля

Солнечная система

— И ты даже не хочешь знать, как это будет выглядеть, когда биржа откроется завтра утром! — Омосупе Квотермейн обвела взглядом собравшихся в конференц-зале своих товарищей. — Трифекта не входит в число крупных игроков, не то что "Технодайн", или "Зумвальт", или даже "Де Сото Индастриз", но когда рынок узнает, что сделал этот ублюдок, мы увидим мать всех трасс. Другой матери все работает! Видит Бог, мы уже достаточно насмотрелись на них с тех пор, как началось это дерьмо, — с горечью закончила она.

Иннокентий Колокольцев использовал свою кофейную чашку, чтобы скрыть гримасу. Крепкое, горячее варево было особенно кстати в четыре часа утра, в бурную ночь, когда ему давно следовало бы лечь спать. Бури, накатывавшиеся с озера Мичиган, хлестали по бокам башни Джорджа Бентона семидесятипятикилометровыми порывами ветра и ослепительными потоками дождя. Гром гремел почти непрерывно, и молнии мерцали на макушке башни, как сердитый ореол, ударяя в ее высокие громоотводы снова и снова, пока она искала поглощающую землю.

Это была, по его мнению, слишком подходящая метафора для того, что происходило со всей Солнечной Лигой, и, несмотря на сотни кубических метров керамобетона, изолировавшего этот тихий конференц-зал от ярости бури, напряжение вокруг него потрескивало собственным гневным электричеством. Квотермейн редко бывала такой резкой, особенно в это проклятое раннее утро (или в этот поздний вечер, смотря как на это посмотреть). С другой стороны, она никогда не была поклонницей Мантикоры в лучшие времена, и новости из системы Мебиуса задели ее за живое. И не только ее, подумал он, переводя взгляд на Агату Водославскую.

— В этом Омосупе права, — сказал постоянный старший заместитель министра финансов, как будто его глаза вызвали ее согласие. "Мы не собираемся так сильно пострадать от рынка в казначействе, как она в коммерции, но это в основном потому, что процентные ставки уже упали. — Его выражение лица было по крайней мере таким же горьким, как у Квотермейн. — это чертовски хорошая нота, когда плюс в том, что ситуация уже настолько зашла в ад, что даже что-то вроде этого не может сделать ее хуже! За исключением, к сожалению, того, что он может…и будет. Мебиус не был той огромной частью нашего денежного потока от протекторатов, не сам по себе. Но если мы не справимся с этим, то будем выглядеть как слон, загрызенный до смерти муравьями.

Колокольцев внутренне поморщился от этого сравнения, но не мог отрицать его уместности.

“Что я хочу знать” — сказал Малахай Абруцци, обращая ледяные глаза на своего обычного союзника Натана МакАртни, — так это почему мы ничего не слышали об этом до того, как этот долбаный Терехов вышиб дух из жандармов Юселя? Не говоря уже о том, чтобы уничтожить все законное правительство системы, пока он был там!”

“Это подходящий вопрос, — согласился Колокольцев, опуская кружку с кофе и поворачиваясь к постоянному старшему заместителю министра внутренних дел. — Он постучал по записке на столе перед собой. — Согласно этому, ты получаешь сообщения о провокаторах Манти на окраине уже несколько месяцев, Натан!”

— Без какого-либо подтверждения, — заметил МакАртни в ответ. — Ради Бога, Иннокентий! В нашем так называемом разведывательном сообществе существует семнадцать триллионов теорий заговора! Половина из них, от людей, пытающихся прикрыть свои собственные задницы, а половина, от людей, которые так напуганы, что видят манти под своими кроватями, не говоря уже о том, чтобы создавать проблемы на периферии! Если бы я принес вам все до единого, прежде чем мы смогли бы подтвердить или опровергнуть это, мы бы только об этом и говорили!

Он оглянулся на других мандаринов, он пытался защититься, но Колокольцев должен был признать, что его аргумент имел, по крайней мере, некоторую обоснованность. Может быть, недостаточно, чтобы оправдать то, как это их ошеломило их это с некоторых пор.

— Я не уверен, что это достаточное объяснение, — сказал он вслух, его тон был холодным. В то же время, никто из нас не покрыл себя активной славой с тех пор, как все это началось. Так что вместо того, чтобы пытаться исправить вину за то, почему мы этого не предвидели, что мы знаем об этом сейчас? Я думаю, — его улыбка была ледяной, нам нужно хотя бы знать, сколько артерий было перерезано, прежде чем мы начнем попытаться контролировать кровотечение.

— Что касается того, что на самом деле произошло в Мобиусе, я думаю, что у нас есть самое необходимое, — сказал МакАртни через мгновение. Все, что у нас есть на данный момент, взято из отчета капитана Уивер, так что я уверен, что еще многое нужно заполнить, но я не ожидаю, что то, что она уже сказала нам, сильно изменится.

И мы должны доверять вашему суждению об этом после того, как вы никогда даже не упоминали о возможности того, что нечто подобное может произойти? — Сардонически подумал Колокольцев. Я знаю, я только что сказал, что мы все совершали ошибки, Натан, но на самом деле…

— А что именно сказала капитан Уивер, Натан? — Спросила Водославская.

— На самом деле, я думаю, что Омосупе, возможно, лучше разбирается в этом, чем мои люди, во всяком случае, пока. МакАртни пожал плечами. У меня есть еще кое-какая информация, возможно, более подробная, чтобы помочь установить ее в контексте, но Уивер ушла в министерство торговли, прежде чем она добралась до нас.

Колокольцев не совсем нахмурился, услышав легкое, но безошибочное раздражение в голосе МакАртни, но он почувствовал огромную усталость, которая была очень мало обязана позднему часу. Корабль тонул под ними, а они все еще пытались выяснить, кто оставил открытым тот или иной иллюминатор. Справедливости ради, МакАртни действительно был прав в этом деле.