Читать книгу «Хонор Харрингтон. Компиляция. Книги 1-14» онлайн.
“И все равно там останется восемнадцать и семь десятых миллиона человек," — сказала Моррис.
“И еще один миллион двести тысяч в Александрийском Поясе," — добавила Роанок. “Мой Бог. Мы говорим о двадцати миллионах погибших в лучшем случае!”
Она оглядела застывшую гелиевую тишину конференц-зала, и грохот падающей булавки был бы оглушительным.
КФСЛ Кэмпердаун
Система Гипатия
“Как вы думаете, Адмирал действительно будет придерживаться своего графика?" — очень тихо спросил капитан Аденауэр, когда они с коммодором Купман работали над уточнением его наилучшей оценки количества гипатийцев, эвакуированных на поверхность планеты.
“А вы как думаете?" — через мгновение ответила Купман.
Глаза операциониста с соболиными волосами в обычных обстоятельствах были очень темно-карими. Теперь они могли бы заморозить кислород, пока она рассматривала его, и офицер разведки напомнил себе, что Дафна Купман не тот человек, с которым нужно сталкиваться. Она была умна, честолюбива, у нее были хорошие семейные связи, у нее вошло в привычку находить как можно больше захороненных тел, и ходили слухи, что она вела тщательные списки тех, кто помог ей в карьере, тех, кто навредил, и тех, кто просто очень, очень ее разозлил.
“Я не знаю, что думать," — сказала капитан, обдумав все варианты. “Я просто знаю, что все это — она указала на дисплеи, заполненные данными разведки, которые были вытянуты из системной сети, бок о бок с результатами удаленных датчиков Купман, — говорит о том, что эти люди действительно делают все возможное, чтобы эвакуировать своих людей. Я имею в виду, что до сих пор почти двадцать человек из их Системного Патруля погибли в авариях, потому что они так сильно сократили резерв безопасности. Мне просто интересно, примет ли он это во внимание.”
"Беспокоишься о том, что может выплеснуться на тебя, если оппозиционные группы дома доберутся до цифр жертв?" Купман даже не усмехалась — почти, и Аденауэр покраснел.
“Может, и так," — признал он, вызывающе вздернув подбородок. "Тем не менее, в основном… В основном, коммодор, я не хочу быть соларианским офицером, которого помнят как соучастника убийства пятнадцати или двадцати миллионов Соларианских граждан.”
Купман хотела было сказать что-то резкое, но осеклась, и в ее глазах мелькнуло что-то вроде неохотного уважения. Для штабиста Соларианского флаг-офицера требовалось больше чем немного мужества, чтобы высказать все, что можно было бы принять за критику в адрес флаг-офицера. И это было особенно верно, когда Адмирал Хайду должен был знать, что, приказано или нет, миллиарды людей, которые не были здесь и не должны были принимать решение, будут ожесточенно критиковать все, что он делал. У него была репутация безжалостного человека, выжившего в Византийской бюрократии Флота Солнечной Лиги и войнах за территорию, и он знал все о похоронах неудобных свидетелей. Это означало, что последствия для любого офицера, которого он заподозрит в нелояльности или чье мнение поможет разжечь критику, вероятно, будут… значительными.
"Уже поздновато трусить, Аденауэр," — сказала она через мгновение.
“Я не говорил, что струсил. С другой стороны, может это и так”, - признал Аденауэр. “И это не совсем похоже на то, что вы или я вызвались добровольно, когда раздавались приказы. Если уж на то пошло, я знаю, что гипатийцы проголосовали за отделение, что, я полагаю, означает, что они больше не являются гражданами Солнечной Лиги. Это просто… просто беспокоит меня, мэм.”
"Ну, — Купман вернула свое внимание к данным на дисплее между ними, — я думаю, если честно, меня это тоже беспокоит, и я одна из тех, кто разработал план операции." Она покачала головой.
“Но что именно он собирается делать, когда истечет срок..?”
Она пожала плечами.
Поселение Зеленый Лист
Планетарная орбита Гипатии
и
Шаттл Патруля Системы Гипатия Астерия
Система Гипатия
"Ну же, Петра! Кассандра Цоляо постаралась скрыть нетерпение — и страх — в своем голосе. "Нам надо идти, милая!”
"Но я не могу найти Михалиса!" — со слезами на глазах запротестовала пятилетняя Петра. "Мы не можем уехать без Михалиса!”
"С ним все будет в порядке, дорогая," — пообещала Кассандра.
Она ненавидела лгать дочери. Это была одна из тех вещей, которые они с Себастьяносом никогда не делали. Но сегодня она не колебалась. Она также не сказала Петре, что причина, по которой она не смогла найти кота, заключалась в том, что Кассандра заперла его в переноске в кладовке ниже по коридору от их квартиры.
Господи, как же она ненавидела это делать! Она тоже любила этого кота, но у нее не было выбора. Приказы об эвакуации были жесткими, бескомпромиссными и драконовскими. Никаких домашних животных — даже попугая — на эвакуационных судах. Никакой ручной клади, кроме одной сумки, достаточно маленькой, чтобы поместиться на коленях ее владельца. Ни семейных сокровищ, ни фамильных реликвий, ничего такого, что не поместилось бы в эту единственную сумку.
Но она никогда не смогла бы объяснить это Петре, поэтому почесала Михалиса под подбородком, поцеловала его между ушами в последний раз, а потом вытерла слезы обеими руками, оставив его уютно мурлыкать в знакомой тесноте переноски, и вернулась к дочери, которую никогда не смогла бы убедить оставить его здесь.
Прости меня, Майки, подумала она. Мне очень жаль. Но я знаю, что ты тоже любишь Петру, а я должна вытащить ее отсюда.
"Ты уверена, что с ним все будет в порядке, мама?" — настаивала Петра, и Кассандра заставила себя улыбнуться.