Читать книгу «Хонор Харрингтон. Компиляция. Книги 1-14» онлайн.
— Что Вы подразумевали, что «мы не можем сделать в независимости от того, является или нет раскол законным», Иннокентий? — спросила она.
— Я подразумеваю, что вместо этого мы должны представить это в ключе, угрожают ли действия Беовульфа безопасности Лиги, вообще, и Основных Миров, в частности, — ответил Колокольцев. — Я думаю, что мы должны занять более или менее основанную на невмешательстве позицию по всей проблеме законности раскола в настоящий момент. Это — что-то, что мы должны, вероятно, передать Рейду и Ненгу, как только они запустят расследование сотрудничества Беовульфа с Мантикорой в стадию реализации. Я уверен, что Рейд будет в состоянии предложить целую кучу юридических прецедентов, благодаря которым он может убедительно требовать лишения законной силы предполагаемого «конституционного права», которое никто не осуществлял на протяжении семисот лет! Юриспруденция и действующее конституционное право ушли намного дальше, как Вы знаете.
Он улыбнулся, и Абруцци фактически хихикнул вслух. Даже МакАртни выглядел немного более вдумчивым.
— С данного момента, — продолжал Колокольцев, — мы утверждаем, что раскол от Лиги НЕ ЯВЛЯЕТСЯ законным, но пока мы формально резервируем суждение по данному предмету. Мы проясняем, что не признаем, что Беовульф имеет право покинуть Лигу, но что мы не делаем уродливую ситуацию еще хуже, пока не придет время для судов вынести вердикт, являются ли их действия законными.
— Мы позволяем допустившей ошибку сестре уйти, — по меньшей мере, пока, — скорее со слезами, чем в гневе, ты это имеешь в виду? — глаза Абруции сузились. — И сделав это, мы оставляем за собой моральное право вынести позже вынести решение, что Беовульф был неправ, и уже тогда применить соответствующие корректирующие действия?
— Более или менее, — кивнул Колокольцев. — Что я пытаюсь сделать — это обеззубить эмоциональные аспекты проблемы. Я хотел бы решить это прежде, чем кто-либо еще начнет проводить референдумы по расколу, как Вы понимаете, но я сомневаюсь, что все это осчасливит нас. Таким образом, первое, что мне кажется правильным в эту минуту — это избежать вручения любых дополнительных боеприпасов людям, которые, вероятно, агитировали бы за раскол на референдумах, которые мы, возможно, не в состоянии предотвратить в первое время.
МакАртни и Квотермейн все еще выглядели глубоко недовольными, но Водославская уже выглядела немного более обнадеживающе, подумал Колокольцев.
— Все хорошо и замечательно, — проворчал МакАртни через мгновение, — но это неповлияет на раздуваемую от Беовульфа пыль прямо СЕЙЧАС.
— Нет, и это также не осчастливит ни одну из тех транскорпораций твоими действиями. Не прямо сейчас, по крайней мере, — едко подумал Колокольцев. — К сожалению, все, что мы можем сделать, является всем, что мы можем сделать!
— Я не говорю, что мы не должны предпринять вообще меры против Беовульфа, Натан, — отметил прохладно Первый Заместитель Министра иностранных дел. — Задумайся, я не уверен, какие меры мы можем в данной ситуации предпринять, но я выступаю «за» выполнение чего-либо, что мы реалистично можем. Я только не хочу, чтобы это было по отношению законности или незаконности раскола в данный момент.
— Так это и есть, что Вы имели в виду о невозможности что-либо сделать в независимости от того, является или нет раскол законным, — проятнула Водославская.
— Именно, — Колокольцев откинулся назад на своем стуле. — Я думаю, что мы должны пригласить сюда Кингсфорда, позволить ему смотреть на любые военные возможности, если, конечно, у нас есть ОСУЩЕСТВИМЫЕ военные возможности, я имею в виду, в том что касается Беовульфа. Если найдется такая, которая будет работать, я полностью выступаю «за» ее использование, но не потому что они незаконно откололись от Лиги. В этом ключе, что мы должны сделать, так это представить всю угрозу безопасности Лиги со стороны Беовульфа из-за его союза с заклятыми врагами Лиги. Как Омосупе сказала, все знают об примечательной близости Беовульфа к Мантикоре. Это означает, что все знают, что Беовульф и действительно представляет то «шоссе вторжения», о котором говорил Натан. Мы были бы полностью оправданы в эскалации военных действий против ЛЮБОЙ звездной нации, которая имела возможность сделать явью вторжение Манти в самое сердце Солнечной Лиги. Я не думаю, что они были бы отдаленно столь глупы, чтобы сделать это, как Вы понимаете, но мы можем сделать бжелезобетонные меры для того, чтобы лишить их способности сделать это. Но проверка того, что они не могут, была бы простым вопросом самообороны, и, все одно, у нас не останется никакого выбора, кроме как заняться им. Нас бы отстранили от своих обязанностей перед всей Лигой, если бы мы не занялись!
— Что и позволит размазать Беовульф так сильно, как только нам захочется, — разумеется, предполагая, что у нас будет возможность это сделать — ни в коей мере не касаясь вопроса раскола! — подхватил Абруцци.
— Именно, — повторился Колокольцев. — И, Натан, нет никого, за исключением Окраины, который мог бы задуматься об отколе, опустив при этом контекст. Не будет отдельного официального слова о расколе ни в чем, что мы должны будем сказать относительно субъекта, но все должны услышать это, так или иначе.
— И как только первый пар выпустится, доклады комиссии Рейд и Ненга доложат, что действия Беовульфа были изменническими прежде, чем он откололся, — произнесла Водославская глубокомысленно.
— После которого Рейд произведет на свет прецеденты, чтобы обосновать, что право на раскол истекло с течением времени, — добавил Абруцци, кивая энергично.
Была тишина в течение нескольких секунд, тогда МакАртни пожал плечами раздраженно.
— Мне не нравится это, — он проворчал. — Мы все еще топчемся вокруг проблемы кошачим шагом, и много людей поймет это.
— Я постоью согласна соглашаюсь с тобой, Натан, — сказал Квотермейн, — но я также думаю, что Иннокентий и Малахай сделали некоторые справедливые замечания. — Она пожала плечами. — Учитывая практические ограничения того, что мы можем фактически СДЕЛАТЬ в настоящее время, я боюсь, что оказываюсь перед необходимостью присоединится к ним. НО, — она внезапно впилась взглядом, — безотносительно от нашего оправдания за намерения после Беовульфа, мы должны сделать это столь же жестко и так быстро, как по-человечески возможно. Поскольку у Натан также привлек нас к проблеме, люди. Ситуация в Пограничье собирается сбросить нас в преисподнюю, независимо от того что мы сделаем, но последняя вещь, в которой мы нуждаемся, состоит в том, чтобы иметь вспыхнувшую Окраину вместе с этим. Мы должны держать руку на пульсе, и должны начать делать это незамедлительно!
* * *
— Ты разыгрываешь меня, — произнесла Ирен Тигу, уставившись на Дауда аль-Фанудахи. Они вдвоем сидели на скамьях за небольшим наружным столом друг напротив друга, поглощая свой обед, в то время как теплое летнее солнце струилось через них. Воды озера Мичиган, тянувшиеся безгранично к горизонту ниже ресторана, расположенного на балконе двухсотого этажа балконах здания Адмиралтейства, и весело раскрашенные паруса, и моторные катера усеивали то темно-синее пространство так далеко, насколько могли увидеть глаза.
Не то, чтобы любой из них был в настроении оценить вид в настоящее время.
— Если бы… — Аль-Фанудахи казался полностью слишком спокойным для настроения Тигу, и она впилась взглядом в него.
— Спокойно, Ирен, — сказал он, пристально глядя ясно мимо нее на воды озера, простиравшиеся ниже. — Я не думаю, что кто-либо слушает нас здесь, но я так же не хотел бы никому давать причину думать, что они должны слушать нас, если Вы знаете то, что я имею в виду.
Тигу смотрела на него на мгновение дольше, затем кивнула и коснулась собственной вилки.
— Считала, — сказала она. — Но я поддержу свою первоначальную реакцию. Пожалуйста, скажи мне, что ты только что очень плохо пошутил.
— Если бы… — повторился он со вздохом. — К сожалению, официальный запрос об обновлениях разведданных будет неизвестно сколько идти, если считать от сегодня. Насколько я могу видеть, они очень серьезно отнеслись к этому.
— После того, что произошло с Филарета? — Она отправила в рот полную вилку восхитительного салата из тунца и прожевала безо всякого наслаждения вообще. — Я знал, что Раджампет никогда не был тем, кто любой назовет блестящим, но я думала, что у Кингсфорда был рабочий мозг!
— Насколько я могу судить, он и есть, — ответил аль-Фанудахи. — Я не знаю также, его ли эта его идея, также. Но учитывая виды разведданных, которые они собираются запросить, нет другого вопроса, который может им соответствовать.
— Военная операция против Беовульфа? — она покачала головой. — Это определенно должно стать худшей идеей, которую я только слышала непосредственно со времени Операции Яростное Правосудие!