Обыкновенно Хуа Чэн, стоило ему взяться за кости, выбрасывал шесть красных точек, единица же… поистине являлась редкостью. Сердце Се Ляня едва ощутимо дрогнуло.
— И что означает эта цифра? — спросил принц. — Простая неосторожность?
— Судя по предыдущему опыту, должно быть, впереди меня поджидает нечто весьма и весьма опасное.
Сердце Се Ляня опять ёкнуло. Советник, стоявший позади, вмешался:
— Ох, сколько раз я говорил вам, молодые люди, азартные игры до добра не доводят, нужно бросать это занятие как можно раньше! Ваше Высочество, поглядите, что за дурную привычку он приобрёл!
Несмотря на недоброе предзнаменование, Хуа Чэн остался спокойным, убрал кости и с улыбкой произнёс:
— Это просто цифра, посмотри и забудь, на самом деле неважно, что выпало. Опасность впереди или нет, решать только мне. — Он открыл дверь. — Идём, гэгэ.
Хуа Чэн уже почти переступил порог, но Се Лянь невольно схватил его за руку. У него с губ едва не сорвалось «не ходи», но тут и думать было нечего — принц знал, что уговорить Хуа Чэна невозможно. В итоге он тихо ответил:
— Идём. Только никуда от меня не отдаляйся. Если что-то случится, я смогу тебя защитить.
При этих его словах Хуа Чэн удивлённо застыл.
Лишь спустя некоторое время приподнял уголки губ и усмехнулся:
— Хорошо. Не забывай меня защищать, гэгэ.
Во взгляде Му Цина, наблюдавшего за этим со стороны, отразился не то трепет ужаса, не то озноб отвращения. Но когда Хуа Чэн открыл дверь, налетевшая из-за неё волна жара стёрла это странное выражение с лица Му Цина.
Гора Тунлу изменилась до неузнаваемости. Здесь совсем недавно произошло извержение вулкана, и пепел, тяжёлой завесой летающий в воздухе, до сих пор не развеялся. Место, покрытое лесами, горами и скалами, полыхало огнём, пламя пожирало всё живое, словно в плавильной печи преисподней.
Они оказались на скале, возвышающейся над полыхающим холмом, и тут же едва не задохнулись от пепла.
— Он правда здесь? — спросил Се Лянь.
— Должно быть, где-то неподалёку от Медной печи, — предположил Му Цин.
— Вулкан извергся, боюсь, там невозможно находиться.
Советник произнёс:
— Я догадываюсь, где он. Если то место ещё не разрушено. Идите за мной, узнаете всё, когда окажемся на месте.
Следом за советником они спустились с холма, при этом Хуа Чэн всё время шёл впереди принца, убирал камни и ветки, мешающие пройти, первым ровнял путь, затем протягивал руку принцу, чтобы поддержать его. В противном случае Се Лянь уже давно оказался бы у подножия холма… просто подскользнулся бы на самом верху и кубарем скатился вниз.
К их неожиданности, вместо принца оступился кое-кто другой… Следовавший позади всех Му Цин чуть покачнулся, неосторожно ступив. Се Лянь, который находился к нему ближе всех, быстро схватил того за руку:
— Осторожно!
Тот едва заметно вздрогнул, словно осознал, что произошло, и ответил:
— Знаю.
Се Лянь отпустил его, посетовав в душе на негативную реакцию Му Цина, затем отвернулся и вдруг вспомнил кое о чём. Пройдя быстрее вперёд, он оказался возле Хуа Чэна и прошептал:
— Кстати, Сань Лан, тогда, на вершине снежной горы, где Фэн Синь и Му Цин затеяли драку, что за разговор между ними произошёл? Почему ты, услышав его, внезапно рассердился?
Выражение лица Хуа Чэна при упоминании об этом тронул холод, который, впрочем, сразу исчез, и он ответил:
— О, ты об этом… Те двое не выбирают выражений, поэтому сказали нечто неуважительное по отношению к тебе, вот и всё.
— А? — удивился Се Лянь. — И что же они сказали?