— Где она находится, эта Крепость Баньюэ?
— Никогда не слышал ничего подобного!
Се Лянь же произнёс:
— Но Крепость Баньюэ располагается на северо-западе, весьма далеко от здешних краёв. Как же ты добрался сюда?
Монах ответил:
— Я… я с огромным трудом выбрался оттуда.
Речь его звучала сбивчиво, настрой был крайне неспокойным. В подобных обстоятельствах, чем больше кругом зевак, тем сложнее говорить, язык незнакомца заплетался, он даже расслышать Се Ляня не мог, не то что ему ответить, поэтому принц решил:
— Давай войдём внутрь и там поговорим.
Он помог монаху подняться и повёл его в монастырь, через плечо обратившись к жителям деревни:
— Прошу всех возвращаться по домам, не нужно здесь толпиться.
Но люди никак не унимались:
— Святой, но что же с ним случилось?
— Да, что с ним такое?
— Если помощь нужна, так мы всей деревней поможем!
Однако, чем сильнее они распалялись, тем меньше помощи от них можно было ожидать. Се Ляню ничего другого не оставалось, как понизить голос и опасливо проговорить:
— Он… возможно, одержим.
Его слова повергли жителей в ужас. Только одержимого в их деревне не хватало! Лучше уж на него не глядеть, а поскорее разойтись по домам. Се Лянь, не зная, плакать или смеяться, вошёл в монастырь и затворил за собой дверь. Сань Лан всё так же сидел за столом и поигрывал палочками для еды. Его взгляд тоже ярко сверкнул интересом при виде монаха, и Се Лянь ответил:
— Всё в порядке, не отвлекайся от еды.
Усадив монаха, принц встал перед ним и продолжил разговор:
— Уважаемый друг, я — хозяин местного монастыря, можно считать, тоже заклинатель, как и ты. Не стоит волноваться, можешь рассказать всё, что тебя беспокоит. Возможно, если я в чём-то могу тебе помочь, то сделаю всё, что в моих силах. Так что же случилось в Крепости Баньюэ?
Монах несколько раз тяжело вздохнул, словно, оказавшись в месте, где людей поменьше, да ещё услышав слова утешения, наконец смог успокоиться. Он спросил принца:
— Ты разве никогда не слышал о ней?
— Почему же, слышал. Крепость Баньюэ построена посреди оазиса в пустыне. Ночью виды там исключительно прекрасные, из-за одного такого ночного пейзажа это место и получило своё название.
— Оазис? Прекрасные пейзажи? Да ведь это всё дела двухсотлетней давности, а теперь для Крепости сойдет название Баньмин — «отнимающая половину жизней»!
Се Лянь на миг застыл в растерянности.
— В каком смысле?
Лицо монаха сделалось бледным, бледным до ужаса, он заговорил:
— Всё потому, что кто бы ни проводил через неё свои караваны, половина путников исчезает без следа, это ли не истинная «Крепость, отнимающая половину жизней»?
Об этом Се Лянь и впрямь не слышал. Поэтому спросил:
— Кто это сказал?