Се Лянь отложил свиток и спросил:
— В таком случае, уважаемый друг, если тебе известно так много о божествах, знаешь ли ты что-нибудь о демонах?
— О ком именно?
— О Собирателе цветов под кровавым дождём, Хуа Чэне.
Юноша низко усмехнулся и наконец сел. Стоило ему повернуться, перед глазами Се Ляня внезапно сверкнули яркие краски.
На вид мальчишке было не больше семнадцати лет, его красные одежды могли соперничать в яркости даже с листьями клёна, а кожа белела, словно снег; на принца искоса смотрели смеющиеся, яркие, словно звёзды, глаза; юноша отличался исключительной красотой, смешанной с необъяснимо неудержимым нравом во взгляде; чёрные волосы были завязаны в свободный пучок, несколько прядей торчали в стороны, создавая весьма небрежный образ.
Телега как раз проезжала через пламенеющий огненно-красным цветом кленовый лес, кленовые листья танцевали в воздухе, и один листок упал прямо на плечо юноши. Он осторожно подул, сдувая лист с плеча, лишь после взглянул на Се Ляня и с улыбкой, которая то исчезала, то появлялась, произнёс:
— Что ты хочешь узнать? Спрашивай, не стесняйся.
В шутливом взгляде юноши сквозило абсолютное спокойствие всезнающего мудреца. Да и голос, несмотря на юношеский тон, звучал немного ниже, чем у сверстников, чем весьма привлекал внимание собеседника. Се Лянь оправил полы одежд, с серьёзным видом выпрямился, поразмыслил немного и задал вопрос:
— Собиратель цветов под кровавым дождём — это прозвище рисует весьма поразительные картины. Уважаемый друг, можешь ли ты поведать мне о его происхождении?
Дабы выразить уважение к юноше, Се Лянь не стал называть его «дружком», как было принято обращаться к детям. Юноша небрежно сел, оперевшись локтём о согнутое колено, поправил рукава цзяньсю[28] и безразличным тоном ответил:
— Ничего особенного в его происхождении нет. Хуа Чэн всего лишь однажды разворошил гнездо одного демона, залив всю его гору кровавым дождём. Уже уходя, он заметил у края дороги цветок и заслонил его зонтом, чтобы нежные лепестки не побило каплями крови.
Се Лянь, представив эту картину, словно наяву ощутил запах крови в воздухе, но вместе с тем и невыразимо связанное с этим событием утончённое изящество. Затем, вспомнив легенду о демоне в красном, сжигающем храмы тридцати трёх богов, с улыбкой спросил:
— Этот Хуа Чэн постоянно ввязывается в драки, где бы ни находился?
— Вовсе не постоянно, по настроению.
— Каким человеком он был в миру?
— Наверняка не очень-то приятным.
— Как он выглядит?
Юноша поднял взгляд на принца, склонил голову на бок, поднялся, подвинулся к Се Ляню и уселся рядом.
— А как, на твой взгляд, он должен выглядеть?
Вблизи юноша казался ещё более очаровательным, к тому же его очарование обладало скрытой долей агрессии, словно меч, покинувший ножны, настолько ослепительный, что никто не осмеливался взглянуть на него в упор. Встретившись с ним взглядом всего на мгновение, Се Лянь тоже не смог устоять. Слегка повернув голову в сторону, он ответил:
— Раз уж это великий Князь Демонов, думается мне, у него в запасе имеется множество образов, которые он может менять на своё усмотрение.
Увидев, что Се Лянь отвернулся, юноша вскинул бровь.
— Гм. Но ведь порой он принимает настоящий облик. Мы, разумеется, говорим о его истинном обличии.
Возможно, это было ложное ощущение, но Се Ляню показалось, что расстояние между ними увеличилось, поэтому принц решил вновь повернуться к юноше лицом.
— В таком случае я склонен думать, что в истинном обличии он, возможно, похож на такого юношу, как ты.
Юноша слегка приподнял уголки губ.
— С чего ты так решил?
— Ни с чего. Ты ведь просто так спросил, а я просто так ответил. Всё происходит без причины, не более того.
Юноша громко рассмеялся.