Се Ляня словно ударили повторно в то же место.
Он перевернулся на другой бок, свернулся калачиком и закрыл лицо руками, даже жалея, что у него нет ещё одной пары рук, чтобы закрыть и уши, и простонал:
— …Сань Ла-а-ан.
Хуа Чэн, кажется, придвинулся поближе, и совершенно серьёзно произнёс у него за спиной:
— Хм? А что не так с этой фразой?
Он всё выспрашивал, и в конце концов Се Лянь сдался, не в силах его переупрямить. Повернувшись обратно, принц бросил:
— Это было так наивно.
Хуа Чэн возразил:
— Что здесь такого? Если кто-то не побоялся замахнуться на целый мир — не важно, желая его спасти или уничтожить, — я искренне преклоняюсь перед этим человеком. Первое намного сложнее, чем второе, и потому я преклоняюсь даже вдвойне.
Се Лянь в полнейшем смятении чувств покачал головой, лёг ровно и ответил:
— Не побоявшись сказать, нужно было ещё и не побояться сделать, да к тому же доделать до конца, иначе в сказанном нет смысла.
Закрыв глаза рукой, Се Лянь вздохнул:
— Эх. Ну ладно, всё это уже не важно. Бань Юэ рассуждает довольно неплохо. Когда я был помладше, я ещё и не такие глупости говорил.
Хуа Чэн, улыбнувшись, поинтересовался:
— Оу? Какие ещё глупости? Расскажи, я хочу послушать.
Погрузившись на пару мгновений в себя, Се Лянь, вспоминая, начал с улыбкой рассказывать.
— Много-много лет назад один человек сказал мне, что не может жить дальше, и спросил меня, ради чего ему стоит жить, какой смысл в его жизни. — Он посмотрел на Хуа Чэна и спросил: — Знаешь, что я ответил ему тогда?
Возможно, это был лишь обман зрения, но взгляд Хуа Чэна словно едва заметно сверкнул.
— Что ты ответил? — тихо спросил он.
— Я сказал ему: если не знаешь, ради чего жить, живи хотя бы ради меня. Если не можешь найти смысла в жизни, тогда пока что сделай меня смыслом своей жизни, опорой, которая будет помогать тебе жить дальше. Ха-ха-ха… — Вспоминая и говоря об этом, Се Лянь вдруг не удержался от смеха. Покачав головой, он добавил: — Я до сих пор не могу понять, о чём я вообще думал в тот момент? Откуда во мне взялась смелость высказать пожелание стать чьим-то смыслом жизни?
Хуа Чэн хранил молчание. Се Лянь продолжил:
— В самом деле, только будучи молодым, можно сказать что-то подобное. Тогда я правда считал, что мне всё подвластно, что я ничего не боюсь. Но если сейчас ты попросишь меня повторить те слова, я не смогу даже рта открыть. — Принц неторопливо заключил: — Не знаю, что потом стало с тем человеком. Быть смыслом чьей-то жизни — задача уже весьма нелёгкая. Что уж говорить о помощи всем людям, попавшим в беду.
В монастыре Водных каштанов надолго воцарилась тишина. Спустя длительное молчание Хуа Чэн спокойно ответил:
— Что до помощи людям, попавшим в беду, совершенно не важно, преуспел ли ты в этом. Но говорить подобное в столь юном возрасте — весьма смело, и в то же время глупо.
— Да уж.
Однако Хуа Чэн добавил ещё одну фразу:
— Хоть и глупо, а всё же смело.
Се Лянь, расплываясь в улыбке, произнёс:
— Я действительно очень тебе благодарен.
— Не стоит благодарности.