— Возникли.
— Какие?
— Он мне не понравился.
Се Лянь, не зная даже, что на это сказать, подумал: «Неужели ты и тридцати трём небожителям бросил вызов лишь потому, что они тебе не понравились?», вслух же произнёс:
— Кое-кто из небожителей Верхних Небес говорит, что вкусы у Ци Жуна слишком низменные, а ещё говорят, что все в мире демонов относятся к нему с презрением. Неужели это действительно так?
— Да. Черновод тоже его презирает.
— Черновод? Кто это? — затем сразу же вспомнил: — Тот, кого называют «Хозяином чёрных вод[52]»?
— Именно. Его также зовут «Демон чёрных вод Сюань[53]».
Се Лянь вспомнил, что этот Демон чёрных вод Сюань — тоже «непревзойдённый». А Лазурный демон Ци Жун — всего-то притянутый для ровного счёта «почти непревзойдённый». С большим интересом принц спросил:
— Ты хорошо знаком с Чёрным демоном?
Хуа Чэн лениво протянул:
— Почти не знаком. У меня вообще нет хороших знакомых в мире демонов.
Се Лянь слегка удивился, услышав такой ответ.
— Что, правда? Я раньше думал, что у тебя, должно быть, множество подчинённых. Возможно, у нас немного расходятся понятия слова «знакомый».
Хуа Чэн приподнял бровь со словами:
— Это верно. В мире демонов никто не смеет говорить со мной, не обладая статусом «непревзойдённый».
Это была крайне высокомерная фраза, но Хуа Чэн произнёс её столь уверенно и спокойно, что она воспринялась как нечто само собой разумеющееся. Се Лянь, мягко улыбнувшись, заметил:
— У вас в мире демонов довольно неплохо, всего несколько сильнейших. Совсем не так, как на Небесах. Всех небожителей Верхних Небес и не упомнишь. А на Средних Небесах ещё целое море тех, кто ожидает вознесения.
— Было бы, что запоминать! Даже не пытайся, только зря потратишь силы.
— Ха-ха, если не запоминать имена и титулы, можно кого-нибудь невзначай оскорбить.
Надо сказать, небожители весьма заботились о своей репутации.
Хуа Чэн так и прыснул:
— Если для кого-то даже такая ерунда считается оскорблением, сразу ясно — личность это мелочная и совершенно никчёмная.
Поболтав с Хуа Чэном ещё немного о том о сём, Се Лянь, боясь затронуть деликатные темы, перестал рассуждать о различиях между двумя мирами. Посмотрев на плотно закрытую дверь, принц произнёс:
— Бань Юэ, бедный ребёнок… не знаю, когда она сможет к нам вернуться.
Стоило принцу подумать о совершенно оглушительной фразе «Я стремилась помочь людям, попавшим в беду», как в его памяти замелькала вереница разнообразных картин прошлого, которые он вновь с усилием подавил. Вдруг Се Лянь услышал голос Хуа Чэна:
— Фраза отличная.
— Что?
Хуа Чэн плавно продекламировал:
— Я стремлюсь помочь людям, попавшим в беду.