— Генерал, постойте.
Стоило Кэ Мо услышать фразу, прозвучавшую на языке Баньюэ, на его смуглом лице отразилось неподдельное удивление. Он сделал воинам знак остановиться и заговорил с Се Лянем:
— Ты умеешь говорить на нашем языке? Откуда ты сам?
Се Лянь мягко ответил:
— Я прибыл из Центральной равнины.
Он мог бы солгать, сказав, что родился в государстве Баньюэ, но подобный ход был слишком рискованным. Ведь ещё неизвестно, насколько восстановился его язык Баньюэ, стоит Кэ Мо поговорить с ним подольше, и правда всё равно раскроется. Кроме того, уже по виду принца можно было понять, откуда он явился. Народ Баньюэ всем сердцем ненавидел лжецов и обманщиков. Если принца уличат во лжи, итог будет ещё более неприятным.
Вот только для людей Баньюэ любой выходец из Центральной равнины являлся кровным потомком династии Юнъань, армия которой уничтожила их государство. Стоило Кэ Мо услышать, откуда прибыл Се Лянь, на смуглом лице генерала сверкнула вспышка гнева, а остальные воины Баньюэ принялись выкрикивать всяческие проклятия и оскорбления.
Се Лянь расслышал лишь «ничтожество», «лжец», «сбросить его вниз», но ничего более.
Кэ Мо произнёс:
— Наша страна исчезла в песках двести лет назад. Ты не из нашего народа, но знаешь наш язык, кто ты есть на самом деле?
Се Лянь, не сдержавшись, бросил взгляд на совершенно безмятежного юношу и подумал: «Надеюсь, в том случае, если мой рассказ окажется недостаточно складным, можно будет пойти на крайние меры и попросить Сань Лана о помощи». Принц уже приготовился начать заговаривать зубы воинам Баньюэ, как вдруг с чернеющего дна Ямы вновь раздался свирепый громогласный рёв.
Твари, обитающие внизу, кажется, уже расправились с телом А Чжао. Но всё ещё не насытились, стройным рёвом выражая жажду свежей крови и плоти. Кэ Мо взмахнул рукой, будто вновь собираясь схватить Тянь Шэна, когда Се Лянь опять его прервал:
— Генерал, позвольте мне стать следующим.
Кэ Мо наверняка никогда раньше не слышал, чтобы в подобном положении кто-то вызвался стать следующим. Его глаза расширились до размеров бронзовых колокольчиков, а в голосе прозвучало изумление:
— Ты станешь следующим? Почему?!
Се Лянь, разумеется, не мог ответить честно — потому что я не боюсь. Принц выбрал более подходящий ответ:
— Генерал, все эти люди — всего лишь ни в чём не повинные торговцы, среди них даже есть ребёнок.
Кэ Мо, послушав его, холодно усмехнулся.
— Когда армия государства Юнъань омыла кровью наши земли, вы почему-то не задумались, что среди нас также есть безвинные торговцы и дети!
Гибель государства Баньюэ произошла двести лет назад, с тех пор по обе стороны границ давно сменились многие поколения. Однако для воинов Баньюэ, которые стали умершими пленниками застывшего времени, месть не могла исчезнуть следом за сменившейся династией. Кэ Мо добавил:
— Ты слишком подозрительный, я собираюсь задать тебе вопросы. Тебя сбрасывать нельзя. Хватайте другого!
В таком случае, иного выхода нет. Се Лянь приготовился довести дело до конца и вначале спрыгнуть в Яму, чтобы доказать серьёзность намерений, но тут Сань Лан рядом с ним внезапно шагнул вперёд. Сердце принца подскочило, он повернулся и посмотрел на юношу.
Тот стоял, сложив руки на груди, и безразличным взглядом, как будто думая о чём-то своём, обозревал Яму Грешников, которой не видно дна.
В душе Се Ляня невольно зародилось не очень хорошее предчувствие.
— Сань Лан?
В ответ на его зов юноша повернул голову и слегка приподнял уголки губ со словами:
— Всё в порядке.
А потом сделал ещё шаг вперёд, оказавшись на самом краю опасного обрыва. Сердце Се Ляня беспорядочно задёргалось вместе с глазом, он произнёс:
— Постой, Сань Лан, просто не двигайся.
Юноша стоял на краю высокой стены, полы его красных одежд шумно трепетали от ночного ветра. Сань Лан взглянул на принца, улыбнулся и произнёс: