— Непревзойдённо! Как это прекрасно! Что за драгоценность?!
— Ах! Только градоначальник достоин носить такое сокровище! И только такие сокровища достойны того, чтобы их носил градоначальник!
Их похвала звучала настолько преувеличенно, что Се Лянь не знал, как на это реагировать, и разволновался ещё сильнее. Он подумал, стоит ли спросить Хуа Чэна, нравится ли ему подарок, а тот стоял, ни слова не произнося, только его глаз горел ярче яркого, а на губах играла улыбка.
Хуа Чэн взял в руки серебряный замок, словно собираясь что-то сказать, но тут произошло непредвиденное.
Ноги Се Ляня подкосились, и он упал на колени.
Такого не ожидал никто, по толпе веселящихся и хохочущих демонов прокатились потрясённые вздохи. Улыбка Хуа Чэна вмиг исчезла, он немедленно подхватил принца.
— Гэгэ? Что с тобой?
Побледневший Се Лянь с трудом улыбнулся.
— Ничего…
Но договорить не успел, его горло сдавило от недостатка воздуха. Вот беда, опять начинается! Та странная сердечная боль вновь вернулась, и в этот раз оказалась как никогда прежде сильной, словно сердце Се Ляня разрывалось изнутри.
В душе принц воскликнул «Плохо дело», ведь он не ожидал столь внезапного напора, да к тому же каждая следующая волна была мощнее предыдущей, и как назло, боль накатила на него именно в такой момент! Он ещё мог сохранять самообладание, но напасть никуда не делась, будто кто-то, замахиваясь колышком из персикового дерева, раз за разом вбивал этот гвоздь ему в сердце. От боли стало трудно дышать, принц даже головы поднять не мог, по его лбу потекли струйки холодного пота.
Хуа Чэн окончательно переменился в лице.
— Ваше Высочество?! — Он схватил запястье принца, но так и не обнаружил причины болезни. — Ваше Высочество! Где ты был вчера?!
Кругом стояли панические крики пришедших в смятение демонов. Се Лянь открыл рот, но словно что-то вонзилось ему в горло, не давая вымолвить ни слова.
Даже плечи Хуа Чэна, которыми он заключил принца в объятия, задрожали. Глядя, как привычно прекрасное и в любых обстоятельствах невозмутимое лицо Хуа Чэна окрасилось волнением на грани сумасшествия, Се Лянь почувствовал, будто ему в сердце пришёлся удар тяжёлого молота, и наконец не выдержал — потерял сознание.
И перед тем, как он лишился чувств, в его голове повторялась лишь одна фраза: «Прости».
Ведь сегодня… день рождения Хуа Чэна!
Неизвестно, сколько прошло времени, когда Се Лянь рывком очнулся. Он ещё не успел отдышаться, как словно сквозь туман увидел над собой потолок и растерянно подумал: «Это… храм Тысячи фонарей? Что со мной… Я уснул?»
Он всё ещё приходил в себя, когда чья-то рука помогла ему приподняться, а совсем рядом раздался голос Хуа Чэна:
— Ваше Высочество?
Се Лянь поднял голову и действительно увидел лицо Хуа Чэна, облик которого буквально горел волнением. Принц застыл и хотел было что-то сказать, но сердце вновь сковало резкой болью.
На сей раз он пробудился окончательно, в тот же миг согнулся пополам и едва не вонзился ногтями в кожу на груди, сжав с такой силой, будто собирался вырвать собственное сердце. Хуа Чэн немедля схватил его за руку.
— Ваше Высочество!
Промедли он хоть миг, и на груди Се Ляня осталось бы пять кровавых царапин. Рядом послышался другой голос:
— Похоже, с ним что-то не так. Сперва отпусти его!
Оказывается, Му Цин тоже был здесь.
— Если я отпущу его, а он поранит себя, что тогда?! — возразил Хуа Чэн.
Тут же раздался голос Фэн Синя:
— Я помогу тебе его держать! Если как можно скорее не разобраться, мы не сможем снять его боль!