Это ощущение существовало и раньше, но Се Лянь, тщательно обработав свои раны, очень постарался поскорее о них забыть, поэтому боль утихла. Но от падения его лицо мгновенно переменилось. Как и лицо Сань Лана, который немедля склонился и схватил принца за руку выше запястья.
У него вырвалось:
— Гэ… — Однако он сразу же исправился: — Ты в порядке?
Се Лянь чувствовал себя невыносимо, ему хотелось прямо сейчас вырыть яму и похоронить себя в ней. Изо всех сил отдёрнув руку от незнакомца, он с пылающим лицом воскликнул:
— Прошу, оставьте эти обращения без соблюдения приличий, и не надо так меня хватать!
Сань Лан в самом деле отпустил его руку, но лишь для виду, потому что сразу же схватил за плечо и повторил:
— Ты в порядке? Где-то болит?
Он говорил с заботой в голосе, не похоже, чтобы притворялся, и Се Ляню следовало бы принять этот жест, ведь, как говорится, рука не поднимется ударить улыбающееся лицо. Но стоило принцу вспомнить, где у него болит и почему, он вновь ощутил стыд и гнев, весь день подавляемая в душе досада накатила волной, и Се Лянь одним ударом отбросил руку незнакомца, перекатился и сам поднялся на ноги.
— У меня нигде не болит, совсем не болит! — бросив эту фразу, принц бросился бежать.
К его удивлению, мужчина схватил теперь его запястье, так что вырваться не получалось. Се Лянь, не в силах этого стерпеть, рывком развернулся к нему, вытаращив полные гнева глаза, но тот, назвавшийся Сань Ланом, посмотрел на него внимательным взглядом и тихо вздохнул:
— Ох, даочжан, произошла чудовищная ошибка, это всё я виноват, не сердись на меня. Давай я ещё раз приглашу тебя выпить со мной чарку, дабы загладить вину.
Принц и сам не мог понять, почему, стоило ему увидеть это лицо, сердце начинало биться неспокойно. Это чувство было ему крайне непривычно, хотелось лишь поскорее сбежать, поэтому Се Лянь ответил:
— Не нужны мне твои приглашения, я никогда не пил вино! Сейчас же отпусти меня.
— Ладно, ладно. Пить не будем. Тогда приглашу тебя поесть. Ты, наверное, голоден?
Се Ляню едва не сделалось дурно от гнева. Каким тоном с ним разговаривает этот человек? Прямо-таки как будто утешает маленького ребёнка! Такого унижения принцу ещё не приходилось испытывать, и он ответил:
— Мне и на ужин приглашения твои не нужны. Я не голоден. Прошу, не стоит выходить за рамки приличия!
Но вот ведь как неловко, именно в тот момент, когда принц это произнёс, его желудок издал слабое урчание, явно протестуя.
Се Лянь застыл, потом разозлился ещё сильнее, да так, что покраснело лицо, а сам стал заикаться:
— Т-т-ты кто такой? Зачем привязался ко мне? Прекрати меня преследовать!
Сань Лан, неотрывно глядя на него, ответил:
— Даочжан, неужели ты не замечаешь?
Видя его серьёзное выражение лица, Се Лянь переспросил:
— Чего не замечаю?
— На тебе тёмная сущность!
Се Лянь удивлённо замер, как вдруг белая лента, привязанная к его запястью, ослабла и соскользнула с руки, вытянулась перед ним во весь его рост и бросилась к принцу!
Вот только незнакомец в красном не дал ей завершить бросок, поймал одной рукой.
— Видишь?
В его руках лента, словно змея, которую схватили за сердце, принялась неистово извиваться, отчего у принца кровь застыла в жилах.
На его теле прятался этот монстр!
Се Лянь наконец понял. Поморгав, он произнёс: