Читать книгу «Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП)» онлайн.
Примечания:
[1] Могила меча — 劍塚 (jiàn zhŏng) — цзянь чжун — могила, в которой нет тела.
[2] Бить по протянутой руке — в букв. пер. с кит. — «Бить по улыбающемуся лицу».
[3] Шичжи — 师侄 (shīzhí) — букв. «племянник по наставнику», то бишь ученик брата по школе/клану заклинателей.
[4] Человек-палка — 削成人棍 (xuē chéng rén gùn) — в букв. пер. с кит. — «нарезание человека-палки».
[5] Словно полцзиня против восьми лянов — 半斤八兩 (bàn jīn bā liăng) — как и следует из этого утверждения, в цзине содержится шестнадцать лянов. Интересно, что это соответствует не собственно китайским современным мерам веса, согласно которым в 1 цзине (500 г.) содержится 10 лянов (50 г.), а тайваньским (1 цзинь — 600 г., 1 лян — 37,5 г.) и гонконгским (1 цзинь — около 605 г., 1 лян — около 37,81 г.).
[6] Чжундянь — 终点文学网书友 (Zhōngdiăn wénxué wăng shū yŏu) —название литературного сайта. Переводится как-то вроде «Друзья литературы.com».
[7] Непревзойдённый огурец — 绝世黄瓜 (Juéshì Huángguā) — Цзюэши Хуангуа. Не вполне приличное словосочетание, так как Хуангуа (黄瓜) — «огурец» — в переносном смысле означает… сами понимаете, что)))
Глава 29. Тут Система бессильна
— Помнишь ту штуку, что появляется раз в тысячу лет, которую ты придумал? — перво-наперво осведомился Шэнь Цинцю.
Шан Цинхуа поначалу не знал, что и сказать.
— Ну ты и спросил! Я придумывал их сотнями, если не тысячами!
«Вот ты и сам это признал!» — угрюмо согласился про себя Шэнь Цинцю.
Вздохнув, он что-то шепнул ему на ухо. Сначала Шан Цинхуа отшатнулся, но пару мгновений спустя наградил Шэнь Цинцю понимающим взглядом.
— Почему ты так на меня смотришь? — не выдержал тот.
— Да так, — отозвался Шан Цинхуа. — Как выясняется, ты всё же был на редкость внимательным читателем — умудряешься помнить о том, о чём я позабыл сразу после того, как выдумал! Сказать по правде, я тронут.
Изрядно смутившись, Шэнь Цинцю пробормотал:
— Ну так завтра мы с тобой отправимся на его поиски.
— Завтра? — изумился Шан Цинхуа. — Тебе не кажется, что это слишком… поспешно? — Смешавшись, он добавил: — Честно говоря, я… не помню, где это вообще. Сам посуди — на двадцать миллионов слов текста он упоминается лишь один раз! Дай мне поразмыслить над этим как следует, тогда, быть может, я что-нибудь надумаю.
— Что ж, значит, нам предстоит ждать, пока из Царства демонов не явится Ло Бинхэ в сопровождении Мобэй-цзюня, чтобы порешить нас обоих, — разочарованно бросил Шэнь Цинцю. — Надеюсь, хотя бы к этому моменту у тебя в голове наконец что-нибудь зашевелится.
— Ну ладно, — буркнул Шан Цинхуа. — Постараюсь припомнить к завтрашнему.
Ещё бы — что может помешать главе пика Аньдин, кроме таких пустяков, как обеспечение жилья, питания, одежды и прочих мелочей жизни для нескольких сотен адептов и их учителей?
Всю ночь напролёт Шан Цинхуа добросовестно ломал голову над поставленным вопросом, баламутя моря и реки своей памяти, пока, наконец, предрассветная тьма не одарила его озарением, позволившим нарисовать точку на карте.
При виде неё Шэнь Цинцю торжествующе хлопнул по столу и тотчас сорвался с места. Поездка обещала стать весьма приятной: удобная повозка, обильные закуски, разнообразные развлечения и бои со встречными монстрами.
Однако у этого путешествия имелся один крохотный, но ощутимый изъян: непрестанно ворчащий возница в лице Шан Цинхуа.
— Почему это я всё время должен платить за гостиницу и питание? И почему вести повозку тоже приходится мне?
— Тебе не стыдно? — невозмутимо отвечал на это Шэнь Цинцю. — Глава школы самолично выделил тебе средства на эту поездку, и ты тотчас засунул их в кошель, будто свои кровные, а теперь ещё и ноешь!
Припомнив, каким взглядом при этом Юэ Цинъюань наградил его самого, Шан Цинхуа вновь почувствовал себя обиженным.
Ну а что бы вы сами ощутили после подобных слов: «Шиди Шан, придётся мне вверить Цинцю вашему попечению на время увеселительной поездки. Прошу, позаботьтесь о нём как следует, памятуя о его отравлении».
«Вы только подумайте, — кипятился Шан Цинхуа, — ещё и по имени его зовёт! Не знай я, что они росли в разных местах, я был бы свято убеждён, что в детстве они самозабвенно игрались в лошадки [1]!»