— И каков же твой план? — поинтересовался владыка демонов. — Решил прибрать себе это сокровище?
Уставившийся на него во все глаза Чжучжи-лан далеко не сразу понял, что имел в виду господин, а когда до него дошло, покраснел до корней волос:
— Цзюнь-шан!
— А что в этом такого? — как ни в чём не бывало парировал Тяньлан-цзюнь. — Просто умыкни — да и дело с концом. Все мы, демоны, знаем в этом толк. Кроме того, вы ведь двоюродные братья [13] — так к чему чиниться? Предыдущий глава рода Мобэя, не скрываясь, похитил старшую жену у собственного младшего брата.
— Я сроду не питал подобных помыслов! — возмутился Чжучжи-лан.
— Тогда отчего ж ты так покраснел? — не без любопытства спросил Тяньлан-цзюнь.
— Цзюнь-шан, — послушно отозвался его племянник, — быть может, если бы вы не заставляли этого подчинённого добывать подобные книги в таком количестве и требовать, чтобы он рассматривал их вместе с вами, читая вслух, то он не краснел бы так.
Однако слова господина оказали на Чжучжи-лана такое воздействие, продолжая звучать в ушах подобно эху, что он больше не мог поднять глаза на бессмертного мастера Шэня, не терзаясь при этом угрызениями совести.
Конечно, он понимал, отчего Тяньлан-цзюню так нравится его поддразнивать — тем самым господин не только испытывал племянника, но и подталкивал его к действию.
Вырвавшись из заточения под горой Байлу, Тяньлан-цзюнь не собирался долго пребывать в этом новом теле — равно как не имел иных далеко идущих планов.
Но узрев Шэнь Цинцю, он наконец-то почувствовал, что может вздохнуть с облегчением: «Теперь кто-то другой сможет позаботиться о моём недалёком племяннике».
Жизнь этого простачка всегда вращалась вокруг других — а до самого себя ему и дела не было. Обретя того, за кем мог следовать, Чжучжи-лан не останется таким же одиноким и потерянным — тогда и Тяньлан-цзюню будет спокойнее [14] на том свете, когда он сгинет, доведя себя до крайности. Ведь этот Шэнь Цинцю явно заслуживал того, чтобы за ним следовали — каким бы ни был истинный смысл этого «следования».
Обретя в этом какое-никакое утешение, Тяньлан-цзюнь больше не сдерживал себя, расходуя всё больше демонической энергии, отчего разложение его тела ускорялось день ото дня: теперь у него то и дело отваливалась рука, пальцы или что-либо ещё — Чжучжи-лан просто с ног сбивался, изыскивая способы его подлатать.
В какой-то момент он решил просто-напросто пришить конечности господина иглой. Не препятствуя ему, Тяньлан-цзюнь бросил:
— А ведь чутьё не обмануло тебя и на этот раз. Дождавшись утвердительного возгласа, владыка демонов добавил: — Ну а если я вновь сойдусь с Ло Бинхэ в схватке, кто из нас победит? — после непродолжительного молчания он сам неспешно изрёк: — Даже если ты не ответишь, я и сам знаю: разумеется, я проиграю.
Чжучжи-лан молча откусил нитку, завязывая узелок.
— Почему бы тебе не последовать за горным лордом Шэнем? — то ли в насмешку, то ли всерьёз бросил Тяньлан-цзюнь. — Раз он смог позаботиться о Ло Бинхэ, то и позаботиться о тебе для него труда не составит.
— Пойдёмте-ка спать, Цзюнь-шан, — только и ответил его племянник.
Однако владыка демонов не унимался:
— Разве ты не собирался навестить горного лорда Шэня этим вечером в его палатке, чтобы удалить ростки цинсы? Ты ведь слышал, как я спросил его сегодня, занимались ли они с Ло Бинхэ совместным совершенствованием — и судя по выражению его лица, об этом пока речи не было. Кто успел — тот и съел, чуешь, что я имею в виду?
Однако Чжучжи-лан предпочёл сделать вид, что вовсе его не слушает, согнувшись, чтобы снять с господина сапоги — однако так и не сумел этого сделать. Приподняв ноги, Тяньлан-цзюнь поставил их на шкуру дикого зверя и с серьёзным видом спросил племянника:
— Что я должен сделать, чтобы задеть тебя настолько, чтобы ты, разочаровавшись во мне, наконец ушёл от меня залечивать своё разбитое сердце?
— После всех этих пьес [15], что мне довелось прочесть, я могу лишь сказать, что этот сюжет уже не нов, — молвил на это Чжучжи-лан. — Ничто не может настолько задеть этого подчинённого. Так что давайте спать, Цзюнь-шан.
— Я покуда не хочу спать, — отозвался Тяньлан-цзюнь. — Поторопись к горному лорду Шэню — чуть позже я зайду навестить вас обоих.
— Похоже, мне не по силам переубедить Цзюнь-шана, — беспомощно бросил его племянник, додумав про себя: «…когда тот принимается донимать меня безумными советами, повинуясь необузданной игре воображения…»
— Разве я не был столь же упрям и прежде? — заметил Тяньлан-цзюнь. — Что скажешь? Отчего бы тебе тогда меня не оставить?
Чжучжи-лану подумалось, что его господин основательно напился — при этом его способность доводить близких до смеха или до слёз многократно усиливалась. Покачав головой, его племянник то ли в пятый, то ли в шестой раз протянул руку за сапогами Тяньлан-цзюня — и, наконец-то преуспев, стащил их с ног.
— Идите спать, Цзюнь-шан, — повторил он.
Уложив Тяньлан-цзюня, Чжучжи-лан против его воли прикрыл тело господина одеялом.
— А ты всё сильнее походишь на заботливую мамашу, — проворчал владыка демонов, добавив со вздохом: — Думаешь, твой дядя шутки шутить вздумал? Почему же ты не велишь мне остановиться, не ищешь путей отступления? Чжучжи-лан, если продолжишь в том же духе, что же станется с тобой в будущем?