Читать книгу «Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП)» онлайн.
Разумеется, нет — Шэнь Цинцю подозревал, что в такой момент его шисюн едва ли будет сочинять цветистые метафоры, желая показать, как он дорожит своим мечом.
А также он предчувствовал, что Юэ Цинъюань собирается поделиться с ним секретом, о котором не известно ни единой живой душе.
— Всякий раз, когда я извлекаю из ножен Сюаньсу, он сокращает мой жизненный срок, — изрёк глава школы, подтверждая его догадку.
Стоило Шэнь Цинцю услышать эти слова, как меч в его руках словно сделался тысячекратно тяжелее [5].
Неудивительно, что он столь редко покидал ножны.
Владелец подобного меча и впрямь не станет извлекать его без крайней необходимости.
— Шисюн… вас некогда постигло помутнение рассудка? — в смятении спросил Шэнь Цинцю.
Использовать собственный жизненный срок в качестве сырья для духовной энергии, связать свою жизнь с мечом подобным образом… Какой же заклинатель в здравом уме выбрал бы столь гибельный путь [6]?
— Я поступил на пик Цюндин пятнадцати лет от роду, — медленно проговорил Юэ Цинъюань. — Стремясь достичь заветной цели во что бы то ни стало, я проявил излишнюю торопливость и потерпел неудачу на Пути единения человека и меча [7], так что у меня не оставалось иного выбора. Не об этом я мечтал — о жизни, полной сожалений, по окончании которой в памяти людей останется лишь презрение.
На его лицо постепенно возвращался цвет благодаря тому, что кашель наконец прекратился.
— Не продолжайте, — поспешил прервать его Шэнь Цинцю. — Сейчас не время говорить об этом. Сперва позвольте мне доставить вас к шиди Му.
Они вдвоём кое-как проделали несколько шагов, когда Юэ Цинъюань внезапно бросил:
— Прости.
Шэнь Цинцю вновь не мог взять в толк, о чём говорит глава школы — он определённо не мог припомнить ни единой причины, по которой тот мог бы извиняться перед ним. Если уж на то пошло, это ему самому следовало извиняться перед Юэ Цинъюанем за все те проблемы, которые он походя создавал своим легкомыслием [8], раз за разом предоставляя своему шисюну разгребать все последствия.
Но, как выяснилось, глава школы не собирался останавливаться на этом:
— Мне правда… правда очень жаль, — произнес он дрожащим голосом. — Разумеется, я должен был вернуться раньше. И конечно же, я желал возвратиться за тобой тотчас же… но вместо этого я всё испортил. Ты был прав тогда. Всё дело в моей порывистости… После того, как мастер заблокировал моё тело и меридианы, меня заперли в пещере Линси на целый год. Мне пришлось начинать всё с самого начала. Я кричал, звал — всё безрезультатно. Целый год я сходил с ума взаперти, предоставленный сам себе — никто так и не склонил слуха к моим мольбам, никто не пожелал меня выпустить… Как бы я ни старался освободиться, к тому времени, как я вернулся в имение Цю, от него осталось лишь пепелище…
В сознании Шэнь Цинцю словно раздался оглушительный раскат грома.
Наконец-то всё встало на свои места: доброжелательная забота Юэ Цинъюаня и его желание во что бы то ни стало защитить бедового собрата — всё это в деталях предстало перед его глазами, словно мелькание теней на стенках вращающегося фонаря-калейдоскопа, в котором зажгли свечу [9].
Попутно разрешилась и загадка молчаливого попустительства Юэ Цинъюаня — что бы ни вытворял лорд пика Цинцзин, он никогда не удостаивался даже порицания [10], не говоря уж о наказании, заставляя остальных дивиться долготерпению главы школы.
Теперь Шэнь Цинцю ведал также о том, отчего Шэнь Цзю так и не дождался своего товарища.
Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю — это те же Юэ Ци и Шэнь Цзю.
Вот оно как.
— Я правда хотел вернуться, но жестокость этого мира привела к тому, что мы с тобой… разминулись.
Теперь кровь лилась из его рта ещё сильнее прежнего. Несмотря на то, что Шэнь Цинцю поддерживал его, им приходилось останавливаться, чтобы передохнуть, после каждого шага.
— Не продолжайте, — повторил он со вздохом.
В конце концов, всё остальное он знал и сам.
— Нет уж, на сей раз дай мне докончить, — настаивал Юэ Цинъюань. — Говоря, что «Я сожалею» — всего лишь пустые слова, ты был абсолютно прав. Я так и не нашёл в себе сил объясниться с тобой прежде, так что сегодня ты должен меня выслушать. Я не прошу тебя о понимании, и уж тем паче не имею права ждать сочувствия, но если я не выскажу этого сейчас… боюсь, что потом будет слишком поздно.
Сердце Шэнь Цинцю ныло всё сильнее с каждым его словом, в глазах подозрительно защипало.
Слишком поздно, говоришь… И как ты не понимаешь, что уже слишком поздно!
Твоего Шэнь Цзю уже нет на свете!