— Все в порядке. — сказала она. — Как ты думаешь, может быть, нам стоит забрать мой пакет с переездом? —
—Конечно. —
С этими словами мы окружили Эрин и Лию и направились обратно к Южному Каррику. Я видел, что Джина немного нервничает, поэтому обнял ее, пока мы стояли в очереди.
По сравнению с относительной эффективностью Северного Каррика, Южный Каррик был сумасшедшим домом. В моем общежитии за стойкой дежурили семь или восемь человек, а в Южном Каррике – только трое. И все они выглядели напряженными. Мы простояли в очереди почти пятнадцать минут. Наконец, Джина получила свой пакет для переезда (она была на шестом этаже, в номере 607А).
—Почему бы нам не пойти на улицу и не посмотреть, где наши родители. — предложил я.
Затем мы вчетвером пробрались сквозь толпу и направились туда, где должны были стоять фургоны наших семей. Нам потребовалось некоторое время, чтобы найти их, так как они продвинулись дальше, чем я ожидал. Когда мы подошли к машинам, мама и Элизабет вышли и встретили нас. Мы быстро рассказали им о регистрации и о том, как долго будем ждать тележки.
—Твой папа думает, что мы доберемся до входа в общежитие через полчаса. — сказала Мама. — Значит, ожидание тележи нас не убьет. —
— Вы уже осмотрели свои комнаты? — Спросила Элизабет.
Мы с Джиной покачали головами.
— Ты должена посмотреть, как они выглядят. —
Джина неуверенно кивнула.
— Лия. — сказала Элизабет, когда мы повернулись, чтобы уйти, — почему бы вам с Эрин не остаться здесь с нами? —
— Но, мам… — запротестовала Лия.
Вместо того, чтобы жаловаться, Эрин бросила один взгляд на маму – та сдержанно кивнула, и согласилась.
—Ты сможешь увидеть их комнаты, когда мы перевезем их вещи. — сказала Элизабет. Затем она повернулась ко мне и Джине. — Увидимся, когда вернетесь. —
Когда мы шли по тротуару, Джина взяла меня за руку. Я взял ее и улыбнулся.
Мы решили сначала осмотреть ее комнату. Когда мы вошли в лифт (после десяти минут ожидания), мы сгрудились в дальнем углу, между тележкой с багажом и несколькими людьми, несущими охапки вещей. Я обнял Джину и прижал ее к груди. Когда она повернула голову и благодарно улыбнулась, я поцеловал ее в висок.
Люди с тележкой вышли на втором этаже, а затем другая группа вышла на пятом. На шестом этаже, мы вышли и пошли искать номер Джины. Это было недалеко от лифта, так что мы быстро его нашли. Глубоко вздохнув, я открыл дверь.
В каждом номере был вход, который занимал всю ширину двух комнат. Фойе было не прямоугольным, а более глубоким посередине, так что каждая дверь комнаты была установлена под углом. Слева на стене висел черный телефон с длинным-предлинным шнуром. Душ был также слева от нас, в то время как справа от нас была комната с туалетом.
На обеих дверях висели самодельные таблички (с цветами и бабочками). Надпись слева гласила: «А – Джина Николь Коултер / Б – Фейт Кэтрин Беннетт».
— Ты знаешь, как зовут твоих соседок? — Спросил я. Когда она покачала головой, мы подошли к другой двери.
Табличка справа гласила: «К – Наоми Мишель Аккерман / Д – Айрис Элиза Вайнберг».
—Интересно, какие они? — Сказала Джина.
— Наверное, как и ты... нервничают. — сказал я с усмешкой.
— Ты тоже нервничаешь. — упрекнула она.
—Да. Думаю, да. Но мы выживем. А теперь давай посмотрим, какая у тебя комната. —
Мы шли к левой двери и Джина открыла ее своим ключом. С порога мы осмотрели комнату. Она была около десяти футов шириной и четырнадцати или пятнадцати футов глубиной. На правой стене висели металлические шкафы с раздвижными дверцами, а посередине – туалетный столик с раковиной. На стене над раковиной висело зеркало, а по бокам – два шкафчика с лекарствами. Под туалетным столиком стояли ящики комода, по три с каждой стороны.
Одна кровать стояла у внутренней стены слева от нас, а другая – у внешней. Между ними, у левой стены, стоял длинный металлический двойной стол с полками над ним. С каждой стороны стола был выдвижной ящик, перед ним – стул, а под полкой – люминесцентная лампа.
Все металлические поверхности (шкафы, ящики и письменный стол) были покрыты темным виниловым шпоном, а пол был выложен простым линолеумом. Стены были голыми, выкрашенными в белый цвет, а потолок – с мягкой текстурой. Другими словами, в комнате было пусто.
— Отлично. — саркастически сказала Джина.